Сижу на остановке, жду автобус. Лето, город, солнце. Хорошо. Рядом присаживаются две женщины, мать и дочь, дочери от силы 25, мать моя ровесница.
На дочери короткая юбка, белые кеды. Очень хорошенькая — пухлые губы, ямочки на щеках, небрежный хвостик волос. Ноги полные, но удивительно красивые. Мать в юбке подлинней и в таких же кедах. Отекшие щиколотки, вены. Перевожу взгляд с её ног на ноги дочери. Думаю — через двадцать лет у неё будут такие же. Что поделаешь, жизнь, я тоже была молоденькой, у меня тоже были красивые ноги. А сейчас… эх!
Мимо остановки идут бабушка с внуком. Внуку где-то четыре, смешной такой мальчик — русые кудри, ослепительно синие глаза, футболка перемазана шоколадом. Увидев нас, замедляет шаг, останавливается перед дочерью, улыбается.
Дочь смотрит на него сквозь солнечные очки, лицо каменное, непроницаемое.
Ну улыбнись же, — думаю я, — чего тебе стоит, улыбнись ребёнку!
Она смотрит на него сквозь очки, он улыбается. Бабушка дёргает его за руку — пошли. Уходят.
«Вот ведь хамка», — думаю я.
Дочь снимает очки. Опускает лицо. Говорит, не глядя на мать:
— А ведь моему Лёшке сейчас было бы столько же лет.
Мать достаёт из сумки пузырёк, вытряхивает таблетку, протягивает дочери. Вторую таблетку отправляет себе под язык. Лето, город, солнце. Сидим на остановке, ждём автобус.
