АВТОР: ОЛЕСЯ ЛИХУНОВА, МНОГОДЕТНАЯ МАМА (8 ДЕТЕЙ, 5 ИЗ НИХ — ПРИЕМНЫЕ) И АВТОР КНИГИ «ХОЧЕШЬ Я БУДУ ТВОЕЙ МАМОЙ?» КНИГУ МОЖНО КУПИТЬ В МАГАЗИНАХ ЛАБИРИНТ, ОЗОН, ЛИТРЕС
FACEBOOK/INSTAGRAM
ФОТОГРАФИЯ: AËLA LABBÉ
Принимая решение взять в семью ребёнка, выросшего в детском доме, нужно понимать, что по-настоящему вы познакомитесь с ним только дома.
Первому впечатлению доверять нет никакого смысла. Приспосабливаясь жить в учреждении, ребёнок выбирает себе какой-то определённый тип поведения, вызывающий у невнимательных взрослых нужные ему реакции. Другими словами, истинная личность ребёнка прикрыта маской, и чем больше взрослых покупаются на этот обман, тем чаще ребёнок использует одни и те же приёмы, чтобы произвести нужное впечатление.
Избавиться от такой маски потом очень трудно. Ребёнок по привычке будет пытаться её использовать, не понимая, почему излюбленные приёмы больше не работают, и страдая от того, что теперь нужно как-то приспосабливаться заново.
У наших Гали, Кирилла и Нины тоже есть такие маски.
У Нины маска — «любознательная умница». Она обожает задавать вопросы, на которые знает ответ, чтобы подчеркнуть свою понятливость. Например: «Мама, а что едят тигры?» Я: «Тигры – хищники, поэтому питаются мясом.» Нина: «Ааа! Я поняла! Тигры едят других животных!» (получи кусочек сахара).
Если ответить на этот вопрос: «Нина, ты прекрасно знаешь, что едят тигры», реакция будет точно такой же: «Ааа! Я вспомнила! Тигры питаются другими животными!» (получи кусочек сахара).
Чтобы не прекращался диалог, Нина генерировала вопросы без остановки: «А почему бабочки садятся на цветок?», «А почему утки ныряют в воду?», «А почему холодильник белого цвета?» Поначалу, я неутомимо отвечала на все эти вопросы, радуясь, какая любознательная девочка мне досталась. После каждого моего ответа Нина радостно восклицала: «Аа! Так вот почему!»
Но когда я заметила, что Нина через три минуты снова задаёт тот же вопрос, на который я уже подробно ответила, у меня закралось подозрение, что она меня совсем не слушает. Потом я стала отвечать на одни и те же вопросы противоположные по смыслу ответы. Потом я попробовала отвечать очевидный абсурд , реакция не менялась, Нина неизменно озарялась пониманием и задавала следующий вопрос.
Тогда я решила резко прекратить этот цирк, начав переспрашивать то, что я только что ответила. Нина удивилась и решила для подстраховки задавать вопросы, на который точно знала ответ. Но и с этими вопросами я была строга, не давая Нине нужную реакцию. В конце концов, Нина перестала безмятежно болтать, стала внимательно слушать то, что я говорю, зная, что в любой момент я могу проверить, в самом ли деле она поняла или притворяется.
Зато с учительницей по фортепиано, Нина отрывается по полной. Я присутствую на уроке и не вмешиваюсь в этот спектакль, потому что учительнице в двух словах не объяснишь, с кем она имеет дело, а Нине не хочется портить удовольствие от урока.
Со стороны всё выглядит очень благопристойно. Учительница достаёт карточки, объясняет Нине доли: «Вот это 1/8, а это 1/16. В 1/16 две 1/8, понятно Нина?» Нина радостно: «Аа! Всё, я поняла! Как интересно!» и чуть ли в ладоши не хлопает. Учительница оборачивается на меня, чтобы поймать улыбку благодарности, которую я послушно выдавливаю.
Вдохновлённая учительница, продолжает объяснять, что значат слова, записанные в нотной тетради латинскими буквами, Нина изображает восторг, все счастливы. Дома окажется, что Нина даже приблизительно не помнит, о чём говорила учительница, а на следующем уроке на все вопросы дочка будет задумчиво смотреть вдаль, что-то беззвучно шептать губами, пока учительница не начнёт отвечать за неё. Тогда Нина воскликнет: «Аа! Вспомнила!!» И мы все снова друг другу улыбнёмся.
Маска Кирилла – «очень умный и несчастный малыш». Кирилл любит употреблять в речи уменьшительно ласкательные суффиксы («дай мне водички», «болит пальчик»), шепелявить, выкручивая пальцы или заворачивая край рубашки.
Когда взрослый отвечает на какой-то вопрос, Кирилл глубокомысленно смотрит вдаль, прищуривается, хмурит лоб и повторяет эту же фразу другими словами. Затем задаёт следующий вопрос, опасаясь, что если возникнет слишком долгая пауза, взрослый отвлечётся на что-то другое.
Ещё Кирилл постоянно прислушивается к своим ощущениям, не болит ли чего, и если находит на теле синяк или крошечную царапину, будет три дня всем показывать , подробно описывая свои страдания. Когда синяков и царапин нет, Кирилл говорит, что у него уже «почти болит» или «начинает болеть» что-то там невидимое во рту, или внутри пальца и просит помазать кремом или йодом, принять хоть какие-то меры.
У Гали долгое время была маска – «совершенно глупая девочка, которая никогда ничему не научится и никогда ничего не поймёт». Когда, по мнению Гали, ситуация того требовала, она начинала разговаривать специальным голосом, хлопала глазами, растягивала слова. Походка становилась шлёпающей, руки безжизненно повисали, как у орангутанга. На вопросы Галя отвечала невпопад или полностью отключалась, не в состоянии вымолвить ни слова.
Распознать, когда ребёнок настоящий, а когда в образе, довольно просто. Нужно понаблюдать за ним в тот момент, когда он спокойно играет с другими детьми. Вдруг оказывается, что и двигается, и разговаривает ребёнок совсем не так, как десять минут назад наедине со взрослым. Кирилл не вспоминает о своих синяках, не шепелявит, а хохочет и резвится. Галя бодро спорит и деловито поучает Нину. Нине не нужно ничего из себя изображать, и она старательно изучает правила игры, чтобы никто не смог её облапошить. Обычные дети, самые настоящие.
И если описанное выше поведение Нины и Кирилла было направленно на получение максимальной порции внимания со стороны взрослого в детском доме, то Галя вела себя таким образом, скорее всего, для того, чтобы к ней никто не приставал с занятиями и вопросами.
К счастью, прожив два с половиной года в семье, Галя почти полностью избавилась от такой манеры поведения. Кирилл и Нина за полтора года дома тоже сильно изменились, прибегая к привычному типу поведения со взрослыми редко, скорее про старой привычке. Надеюсь, что не получая подкрепления, они тоже избавятся от этих масок навсегда.
Автор: Олеся Лихунова, многодетная мама / Фотография Aëla Labbé