Когда мы впервые попали в Стамбул, я очень удивлялась — с детьми гуляли папы.
Дядюшка ходил на пляж с пятью своими племянницами. Мужчины были активны с детьми, очень доброжелательны, и, казалось, они отлично знали, что делать со своими малышами. Потом мы попали в Испанию, и в какой-то выходной день я обратила внимание, что на всех площадках с детьми — мужчины. Почти ни одной женщины.
Мне казалось все это — ух ты! — потому что на наших площадках, в основном, встречались мамы. Редкие скучающие папы. И совсем как исключение, иногда — папы, играющие с сыновьями в футбол. Когда я впервые услышала про совместные роды, я была поражена — неужели так можно? потом читала про то, что на Западе — это стандартная практика. И опять изумлялась — бывает же!
Мне казалось, что наши соотечественники обычно совсем не знают, чем можно заняться с ребенком, с какой стороны к нему подойти и всячески избегают общения с детьми — не только с чужими, но и своими собственными. Иным становилось интересно, когда дети подрастали, и с ними можно было о чем-то поговорить, другим и вовсе было не интересно, что происходит с их отпрысками, особенно, если с матерью ребенка они расставались.
Дети разведенных родителей оставались с мамами по умолчанию, а папы — хорошо, если платили алименты, но хотели ли провести с ребенком время?
А потом когда-то вдруг картинка вокруг меня поменялась. Друзья-мальчишки выросли в отличных отцов, которые памперсы переодевают, играют, гуляют, в отпуск ездят, кормят и книжки читают.
Совместные роды уже не кажутся редкостью, скорее — привычной картинкой, нормой, и странно уже, когда не так. Да, на собраниях в саду и школе папы — все еще редкость. Но есть.
Сегодня, когда мой двухлетний сын не желал выходить из магазина, и я ему рассказывала, что взять одновременно и его, и тяжелую объемную коробку я не смогу, какой-то совершенно посторонний, бодрый мужчина предложил помочь с коробкой, а когда я смущенно отказалась, увлек моего не очень-то общительного ребенка. «Помоги мне нести портфель?» — и мой малыш, до того игравший в упрямого ослика, тут же бодро пошагал рядом.
Я, конечно, тут же подумала про гамельнского крысолова и немножко напряглась тому, как мой ребенок в секунду доверился постороннему человеку, но, в то же время, была искренне благодарна и очень впечатлена — ведь этот незнакомый мужчина справился с ситуацией лучше, чем я сама.
Можно предположить, что мой мир — мир розовых пони, а вокруг — все так же серо, и все те же алиментонеплатильщики и отцы, которым телевизор явно интереснее своих детей. Я и не говорю за всю Вселенную и даже за всю страну. Но то, что рядом, на расстоянии вытянутой руки, много ярких примеров, лично меня очень радует.