.
Автор: Наталья Фомина 
, журналист Новой газеты
ФОТОГРАФИЯ: JONĖ REED
Довольно долго я оставалась матерью маленьких детей, и вот как-то последнему из них было года три.
Происходило летом, мы пришли с гулянья, мелкий Сережа радостно продолжал носиться по дому, а я чего-то такое делала хозяйственное.
Варила, допустим, лапшу и мыла ноги, летом очень пачкаются ноги, и вот посреди плеска воды прорезались посторонние шумы, я выпрыгнула, проскальзывая на полу и обнаружила, что младенец рассек лоб о столешницу, об угол, бегал и вот так затормозил.
Рана выглядела ужасно. Точнее, как она выглядела, мне было не видно за широкой рекой крови, вытекающий через младенцев глаз, нарядную футболочку с паровозиком Томасом, и уже образовавшей на полу маленькие лужи. Кроме крови в реке текло еще что-то светло-желтое.
Мозги, отчетливо поняла я, и тут испугалась так, что в одной майке и мокрых туфлях с ребенком, кухонным полотенцем на его лбу и в общем, всё, бегом бежала до приемного отделения больницы Пирогова какое-то нормальное расстояние, вломилась в кабинет хирурга сквозь очередь и смогла даже проорать: у него вытекает мозг!
Хирург брезгливо посмотрел на меня и переспросил: у кого вытекает мозг?
Непосредственной угрозы черепу, в общем, не было, просто место такое над бровью, многокровное. Но как я испугалась.