Соседка этажом ниже готовит зразы. О, этот щемящий запах… одиночества.
Вспоминается стихотворение Джани Родари «Чем пахнут ремесла». Если бы я была хоть сколько-нибудь поэтом, тоже сложила бы кучу четверостиший про запахи и ассоциации, связанные с ними.
Я — патологический нюхач, который не может похвастаться хорошей памятью. Доктор бы сказал, что у меня амнезия, бабушка бы поставила диагноз – девичья память. Самые дорогие памятные моменты связаны у меня с образной памятью. Памятью запахов.
Запахи преследуют меня, колыхая эмоции, тревожа забытые фрагменты жизни: свежескошенная газонокосилкой трава пахнет Украиной, ночные фиалки пахнут дачей, фаршированный болгарский перец – маминым днем рождения, мандарины, само собой, Новым годом, жареные карасики – дедушкой-рыбаком, бутерброды с вареной колбасой и огурцом – экзаменом по математике в 11 классе, а хлорка пахнет аквапарком «Золотая бухта» в Геленджике.
А вы знали, что у одиночества тоже есть запах? Для одного человека это – запах утреннего эспрессо, выпитого в тишине и покое, пока не пробудились домочадцы, для другого – запах холодной чистой простыни в пустой постели, для третьего – отсутствие родного запаха – тоже запах одиночества.
Мое одиночество пахнет зразами. Сейчас стою у окна, слышу этот запах и вижу в памяти маленькую девочку, стоящую у забора под кустом сирени. Ограда разделяет ее мир на две половинки, связываемые как невидимой нитью лишь легким майским сквозняком.
Одна половина мира – бездушный казенный дом, вторая – семья, защита. Девочка ничего не ждет, не ориентируется во времени и знает расписание: прогулка, обед, тихий час, полдник, прогулка, мама.
Когда чуда не ждешь, а оно приходит – это вдвойне приятно. Девочка не верит своим глазам. Она видит папину машину, подъезжающую к детскому саду. Это кажется невероятным, ведь папа никогда раньше ее не забирал, это был мамин удел.
Трудно описать эмоции, которые нахлынули на пятилетнего ребенка, томящегося за оградой детского сада. Она ликует, прыгает, кричит папе, и он слышит ее, и он машет ей, и… заходит в подъезд жилого дома напротив. А девочку уводят с прогулки на обед. А на обед зразы. Наверное, какой-то суп тоже был, но зразы, приправленные горючими детскими слезами, болью и отчаянием, особенно не лезли в горло в тот день. Оставались тихий час, полдник, прогулка, мама.
Будучи взрослой, я спросила у папы, имел ли место этот случай или мне приснилось, почудилось. Оказалось, он тоже помнит этот момент отчетливо и до сих пор не может забыть глаза того ребенка, которого врасплох застало счастье. Не может забыть чувство сожаления из-за невозможности забрать меня в тот момент из сада, разбитые детские надежды, отразившиеся недоумением в наполненных слезами глазёнках, и не может забыть преследующий его запах сирени, от которого так щемит в душе…
Я никогда не готовлю зразы. А папа не любит сирень.