.
АВТОР: АННА АРКАДЬЕВА
ФОТОГРАФИЯ: ALAIN LABOILE
Идут годы, что-то забывается за суетой. Но помнятся самые яркие моменты, самые счастливые. А иногда и просто – очень веселые. Одно из таких воспоминаний – день рождения моего сына, 10 лет, проведенный в одной теплой и цветущей испаноязычной стране.
***
…Началось всё с дворика, с маленького патио, усаженного низким кустарником, в розовых «звездочках» соцветий, и усыпанного алыми лепестками, которые опадали с могучих «огненных деревьев» -фламбоянов, растущих за забором.
Сын и соседские дети, мальчик лет 8 и его крохотная, но увесистая сестренка, напялили деньрожденные блестящие колпаки с мишурой, взяли в руки по две дудки разных сортов и устроили марш вокруг газона, дудя на все лады.
Получился не то митинг, не то марш бешеных слонов — фанатов футбола.
Какое-то время дети попытались поиграть в футбол, не выпуская изо рта дудок, но колпаки начали падать, а растущие организмы — требовать поесть и попить. И народ переместился к нам в дом.
Всегда возмущалась американскими киношными родителями, которые, волей сценаристов, на детский праздник предъявляют дитяткам не поросенка с хреном, а всего лишь чипсы с колой.
Накануне же меня угораздило приболеть. Поэтому в свой день рождения его высочество после школы обедал с папой без меня и в ресторане. На гостей я вовсе не рассчитывала. А тут нате: мне полегче как раз настолько, чтоб вертикальное положение принять и гостям порадоваться, а поросенка на столе нет. Есть разве что огородное растение хрен, местного изготовления, да и тот в холодильнике…
Так что пришлось просто развернуть все сладости, какие были в доме, а так же бутылки с колой и вынести нашим страждущим.
На бутылки дети отреагировали, как бедствующий в Сахаре на глоток воды. Во дворе закапал дождик. Стало ясно, что первый этаж надо срочно отдавать на растерзание детишкам.
А самим вполне можно удалиться на балкон и переждать, пока тучки улетят и унесут нашу метеочувствительность. Взяв с собой оба ноутбука, мы поднялись наверх.
Тем временем девочка, толстенькая ляля Эстефания, как сейчас это называется, зажигала по полной. Ребенок с могучими легкими, ее крики обычно раздаются по всему району и не умолкают за полночь. Сегодня они раздавались у нас. Уши закладывало, дом всерьез трясся. Каждый раз, когда она подпрыгивала, я вскакивала, свешивалась с перил и кричала: «Все живы? Кто упал?»
Пока я отвлекалась на вопросы и уточнения, точно ли никто не пострадал от рассыпанных по полу вперемешку домино, ботинок и дудок, оба ноутбука таинственно исчезли из-под носа. Один — в неизвестность, второй — в лапы двух шалопаев, мечтающих одолеть злодея Боузера из игры в Марио.
Наш папа серьезно взялся за дело. Он забрал лялю в детскую и усердно играл с ней в игрушки, а потом рисовал. На рисунки ляля реагировала так радостно, что мальчики услышали её крики восторга, оставили в покое несчастного Боузера (которого я к этому времени уже начала понимать), развалили по полу карандаши и принялись за творчество.
Я подошла, чтоб обнять сына, но получилось только с четвертого раза: юноша был настолько мокрый и скользкий, что я просто соскальзывала, явно мешая ему дорисовать какого-то монстра. Потом компания снова носилась по дому, не выпуская, впрочем, нас из виду. В последний приход на балкон ляля Эстефания молча взяла дудку, которую сын презентовал лично мне, сердито в нее подудела и удалилась.
Затем наступило подозрительное затишье.
— Хорошо, что я убрал гитару… — произносит муж и тянется за бутылкой воды. Но я слышу подозрительное треньканье из «взрослой» спальни! Прибежав в спальню, супруг понял, что перфекционист в нем побеждает музыканта. Ибо наша кровать представляла собой нечто хтоническое. Теперь на матрасе можно было развести небольшой огородик. И результат этих земляных работ муж сейчас стряхивал. Пока на пол.
На гитаре они, впрочем, поиграли, чем ляля потом очень хвалилась маме. Кстати, о маме…
Уже заканчивался любимый фильм моего сына «Динодан» (его показывали в двенадцатом часу ночи, и из-за времени показа можно было легко определить: если ребенок смотрит фильм накануне учебного дня, значит, родители совсем разгильдяи…), когда мама детей постучалась в наши двери и сообщила, что им пора мыться.
Сантьяго прибежал сразу. Эстефания долго откуда-то выбиралась.
— До завтра, — попрощалась мама.
— Звучит как угроза, — сказал наш папа, закрывая дверь.
— Надо было сказать «хорошо, мы зайдем», — буркнула я.
— Дыщ-дыщ-дыщ! — вопил сын. Под душем он продолжал вопить то же самое.
Больше всего я боялась, что во сне он будет дудеть в дудку… Мы всё-таки сделали еще одну попытку посидеть на балконе.
— А почему Эстефании не слышно? — изумилась я.
Было уж очень непривычно сидеть в тишине. От соседей до утра не донеслось ни звука. Видимо, день, проведенный у нас, обеспечил спокойный здоровый сон в эту ночь не только Эстефании, но и всей её семье – маме, папе, брату, бабушке-платиновой блондинке с причудливыми татуировками, открытыми неизменной кокетливой мини-юбкой, и двум бабушкиным шпицам.
Помню, как в полусне я вытирала шваброй пол в душе. Больше не помню ничего. Нас тоже быстро одолел спокойный здоровый сон. Первый этаж так и остался устланным обрывками от праздничной мишуры. Наутро мне было – честное слово – немного страшно спускаться. И что-то необычное, точно помню, снилось перед пробуждением, под звонкое гавканье соседских шпицев и хриплые напевы выгуливающей их по утренней прохладе хозяйки.
Кажется, мне снился марш слонов.