.
АВТОР: АДРИАНА ИМЖ , МАМА И ПСИХОТЕРАПЕВТ
ФОТОГРАФИЯ: JONĖ REED
Я много пишу о своем отце и мало о маме.
На это есть много причин. Самая главная — в моем детстве почти нет счастливой мамы и счастливых воспоминаний обо мне с мамой. Так получилось потому, что мама — очень тревожный человек с травмой потери первого ребенка. Она не могла увидеть меня из-за своего страха — я должна была быть всегда хорошей, всегда послушной, аккуратной и вежливой. Когда со мной что-то случалось, она пугалась так, что кричала и во всем обвиняла меня. И я перестала ей рассказывать о том, что меня беспокоило.
Мама не умела веселиться — ее счастье было в работе, других детях, помощи людям. От меня она постоянно убегала.
Я знаю, что она любила меня, но ее любовь не пробивалась через ее страх, через ее жажду быть хорошей для всех. Из-за этой жажды моя мама много раз меня оставляла и предавала.
Потом у нас был кризис — когда я уехала в Москву, я перестала пытаться быть хорошей, практически перестала ей звонить, перестала быть ее дочерью. Мне стало все равно, что с ней.
Когда умер отец, я понимала, что я ей нужна. Но я не могла пересилить себя. Я лгала ей постоянно. Точнее, просто почти ничего не говорила. Ее мнение перестало для меня что-то значить. В моих решениях у нее не было даже совещательного голоса.
Потом мы начали разговаривать. Я перестала скрывать правду ради ее спокойствия — и рассказывала, как есть. Моя мама начала узнавать меня. Моих друзей. Мою работу. Многое ей не понравилось — и не нравится до сих пор. Но я уважаю ее за то, что она честно старается — и что мое счастье и наши отношения для нее важнее красивой картинки.
За последние десять лет мы стали близкими людьми — наверное, сейчас мы ближе, чем были в детстве. Мама научилась расслабляться, радоваться жизни, отстаивать свое мнение. И нам все еще трудно вместе порой, но сейчас это — моя мама. Не мама какого-то параллельного ребенка, на которого я ничем не похожа, а именно моя мама.
Это был трудный путь, мы обе пережили немало неприятных моментов, узнавая друг друга, но и приятные тоже появились. И в это вложено очень много ее труда — ведь если бы она настаивала на своей картинке, никакие мои шаги бы не помогли. Ей было важно увидеть меня. А мне — ее. И сейчас у меня есть мама. И я ее люблю.