Прихожу за сыном в сад. В комнате для родителей — две мамы, ожидающие детей с занятий. Мы не знакомы. Слышу кусок разговора:
— Он у меня, конечно, стремится к самостоятельности, но если я отстранюсь и пущу всё на самотек, то ничего хорошего не выйдет. Оденется не по погоде, заболеет, а мне лечить… К плите вообще лучше не подпускать — опасно! И продукты переводить не хочется. Уж лучше сама приготовлю и на тарелку положу… Сумку на тренировку с вечера складываю: наверняка что-нибудь забудет. Будильник ставлю и бужу, а то проспит…
— Да, очень хорошо понимаю… Какая там самостоятельность! Мой постоянно за какими-то играми в планшете сидит, не отлепишь! Любую просьбу постоянно повторять приходится: в одно ухо влетает, в другое вылетает…
Первая женщина бросает взгляд в окно, на калитку, и восклицает: «О, а вот и он! Только о нем поговорили!»
Открывается дверь, входит высокий крупный мужчина лет 35. Женщина расплывается в нежно-снисходительной улыбке.
— Мишенька, привет! Ты за Славиком? Я же тебе напоминала утром, что сегодня сама заберу, забыл? Ну, ладно, все вместе домой пойдём, так даже лучше! (поворачивается ко второй женщине и делает большие многозначительные глаза, та отвечает понимающим взглядом)
— Да, точно… Ну… Вы тогда одевайтесь, а я на крыльце подожду, чтобы не толпиться, да? — уточняет растерянно-озадаченный Михаил.
— Конечно-конечно, мы скоро! — поддерживает идею главы семьи его надёжная «шея». — Только застегнись хорошенько, ветер сильный!
Из класса высыпают дети. Славик проворно одевается, отстраняя мамины руки, многократно предлагающие помощь, сующие свитерок, печенье, компотик.
Они выходят на крыльцо, где семья воссоединяется. Три фигуры устремляются по дорожке вперед, к приветливо подмигивающим окнами панельным домам. Мама. Мальчик. И… Тоже мальчик