Дашина училка была дамой весьма специфичной, чтобы не сказать «дамой с приветом», причём с немалым. Её требования касательно классных и домашних работ, а также придирки к внешнему виду обучаемых ею первоклашек не всегда укладывались в привычные рамки здравого смысла. Звали училку ни много ни мало Нинель Борисовна.
Нинель Борисовна обожала садистские математические задачи с чернобыльским уклоном про нечётное число лапок у насекомых и гнобила малышей за надетые под форменные черные сарафаны или пиджаки бежевые, а не белые водолазки или рубашки.
Вот почему очередной приказ Нинель Борисовны – к завтрашнему дню всем ученикам без исключения обзавестись мешками для сменной обуви белого цвета! – привычно не вызвал у Дашиной мамы жгучего недоумения, а откликнулся лишь дежурной оторопью по поводу тараканов в голове у педсостава сто тридцать седьмой школы.
Дашина же бабушка то ли относилась к учителям с бОльшим пиететом, то ли просто не хотела тратить вечер на пустые швейно-портняжные хлопоты, поэтому она попыталась вытянуть из Даши подробности мешочных нововведений.
— Дашенька, а точно мешок под обувь должен быть именно белого цвета? – мягко, но настойчиво уточнила бабушка.
— Точно! – уверенно заявила Даша. – Рома Савин даже руку поднимал, чтобы спросить про цвет. Точно белого! И никакого другого!
Ночь, как водится, была посвящена подготовке к школе.
Дашина бабушка искала в недрах антресолей отрез плотной белой ткани.
Дашин папа смазывал фамильный «Зингер», расчехлённый по такому экстраординарному поводу, как пошив белого мешка под обувь для единственной дочери.
Дашина мама бойко размахивала портняжным метром и простым карандашом, размечала на куске материи габариты будущего швейного шедевра.
Семейство тесно сплотило свои ряды перед проблемой в лице неадекватной училки. Демонстративно вздыхая и театрально вздымая брови, каждый безмолвно делал своё дело. Эстетические изыски училки вслух никто не критиковал: Дашиным родным нравилось считать себя воспитанными и толерантными людьми.
Утром Дашина мама традиционно провожала дочку в школу. Кипенно-белый матерчатый мешок подходил Дашиному модному осеннему прикиду как корове седло.
В вестибюле мама Ромы Савина помогала сыну переодеться. Дашина мама обомлела, увидев, что обувной мешок мальчика вопреки требованиям Нинель Борисовны совсем не белый, а наоборот, тёмно-коричневый.
— Вроде бы было велено сшить мешки белого цвета, — робко уточнила мама Даши у мамы Ромы.
Ромина мама входила в состав родительского комитета и порой владела информацией, закрытой для рядовых мам и пап.
— Нет, про цвет вообще разговора сначала не было. Это уже после объявления о мешках дети задали вопрос, и Нинель Борисовна им ответила: цвет может быть любой! Даже белый!
Оставив ребёнка в цитадели знаний, Дашина мама брела домой. Навстречу ей пробежала стайка девчушек с ослепительно белыми мешками, в которых легко угадывались сменные туфельки.
«Дашины одноклассницы», – вздохнула Дашина мама, оглянувшись им вслед.