Мама:
— Вот, баба эта, а? Тогда вот! В том году еще! Взяла и прямо рядом с твоим мужем улеглась!
— Мама, она на соседний шезлонг легла, правда? Не на моего мужа, не под моего мужа и даже не рядом с моим мужем на его же шезлонг. Правда, рядом с моим мужем уже никто бы не смог лечь, без шансов. И главное, — это мне пофигу посторонняя местная баба, а тебе какое же дело?
— Ну как же! Ну постесняться -то надо! Легла рядом с чужим мужиком!
— Мама, дело не в том, что она легла, а в том, что ты родилась в 1935 году. У вас все же немного иные представления о приличиях и ревности. Давай, ты это признаешь и будешь смотреть на меня. Если меня все устраивает, то и ладушки.
Мама помолчала.
— Знаешь. Вот я раньше читала — отцы и дети, отцы и дети. Люди разных поколений не понимают друг друга. И думала — чушь какая. Мы же все равно все люди. Что там не понять-то. А сейчас вдруг вижу — и впрямь.
— Не огорчайся, я своих детей тоже уже не слишком понимаю. Мама тихо и сердито шуршит фантиком от леденца:
— У меня мятные конфетки кончились. Купи мне. Два пакета. Нет, один мятный, а другой — клубничный.