.
АВТОР: АННА СКАВИТИНА, АНАЛИТИЧЕСКИЙ ПСИХОЛОГ, СОЗДАТЕЛЬ ГРУППЫ ВОПРОСЫ РОДИТЕЛЕЙ ДЕТСКОМУ ПСИХОЛОГУ
ФОТОГРАФИЯ: JONĖ REED
Читаю книгу А. Ходоровского, писателя, поэта, психолога, аналитика, Трикстера. Он описывает поэтические акты в юности со своими поэтическими друганами. Под эгидой «поэзия — это поступок».
Рассказывает, например, как они нарядили манекен в одежду его матери и сели ее отпевать при свечах. Мать вошла, и други-поэты кинулись выказывать ей… соболезнования. Картинка выглядела устрашающе, а мать впала в ступор. Как-то раз они своровали в морге мертвую руку, засунули себе в рукав и пожимали ею руки прохожих, но ни один прохожий не смог признать очевидного — он пожимал мертвую руку. Задача этих поэтических актов была донести до людей нестабильность существования, условности границ, и они верили, что люди смогут это осознать или хотя бы прочувствовать.
А я думаю о том, насколько подростки чувствуют себя уязвимо и нестабильно, и насколько им важно донести это понимание до своих родителей, до прохожих, до себя. Когда Ходоровский вырос и стал аналитиком, он сумел увидеть ошибки в этих «поэтических актах» и понять, как можно было их сделать по-другому, не так травмируя родителей. Он понял, что эти акты должны быть не противодействием, а созидательным действием. В вину не впал, потому что это бессмысленно. Но понял, что не бессмысленно пересматривать ошибки, которые допускают все в процессе познания себя и мира.
Ещё я думаю про ступор, в который впадали его родители, не находя слов, чтобы можно было хоть как-то приблизиться к пониманию действий своего ребёнка. Вспомнила, как моя мать впадала в ступор в моем подростковом возрасте. Не разговаривала со мной не от обиды, а потому что не было психической возможности обьяснить себе происходящее.
Я в тот момент верила, что я приличный ребёнок без… «поэтических актов». Но чего стоит мое путешествие на три дня в тайгу, о котором я уведомила родителей, оставив записку на столе и попросив деньги у соседки. Сегодня это может квалифицироваться, как побег из дома, бродяжничество и мошенничество. Да и много другого происходило, не менее шокирующего родителей, что мне тогда представлялось, как «а что такого?»
Моя мать впадала в ступор. Я ей благодарна, что она не кричала, в процессе не бегала в милицию, тихо пила валерьянку, но я не понимала, почему она не решалась даже говорить со мной после о происходящем.
Просто эти «поэтические акты» были такой силы, что они оказывались непредставимыми, невообразимыми для родителя. Он бы никогда не смог себе такого не то, что позволить, но даже вообразить.
Скажите, а были ли у вас или ваших детей такие «поэтические акты» в подростковом возрасте, которые вводили ваших родителей в бессловесное состояние? Когда невообразимое случалось, а слова находились позже. Может быть, через много лет.