АВТОР: ЕЛЕНА КАСЬЯН
ПОЖАЛУЙСТА, ПОМОГИТЕ ЕЛЕНЕ КАСЬЯН ПОБЕДИТЬ БОЛЕЗНЬ
ФОТОГРАФИЯ: ВИКТОРИЯ ИЛЬИНА / FACEBOOK / INSTAGRAM
Я вспоминаю времена, когда мы с подругами начали чувствовать повышенное внимание со стороны мальчиков из нашей компании. Когда мы вдруг перестали быть для них просто «своими парнями»… когда приобнять нас за талию или поцеловать в щёчку – было уже гораздо круче, чем переиграть в казаки-разбойники или обогнать на стометровке.
Именно в тот период мы, девчонки, начали понимать эту власть над сильным полом, которой не умели ещё толком пользоваться. Именно тогда случились наши первые свидания, первые походы в кино — не всей компанией, а вдвоём. Нас ничего ещё ни к чему не обязывало. Мы учились тонкому искусству флирта и первым азам интриганства.
Мы были циничны и гордились этим.
Подростковая независимость давалась нам нелегко. Но, благодаря ей, мы могли позволить себе роскошь относиться к себе по-взрослому. И, наверное, выглядело это смешно со стороны.
Я помню, как волновалась моя бабушка, что я стану поздно приходить домой, что начну курить, что меня непременно кто-то обманет и обесчестит. Она не стеснялась в выражениях, она пугала меня всякими страшными перспективами… Она меня любила, в общем.
Все мальчики, с которыми я дружила в разные периоды, обладали целой кучей несомненных достоинств. Но бабушка была строга – она требовала знакомства с каждым. В каждом находила изъян, каждый был недостаточно хорош для меня.
И когда вечерами мне было не с кем пойти погулять, бабушка была спокойна и почти счастлива.
Я вспоминаю, что в школе завидовала девчонкам, у которых были серьёзные романы со старшеклассниками. Эти романы были редки и как бы одобрены родителями и учителями.
И это казалось большой смелостью и признаком особой взрослости, которой я ещё не знала.
В то время мои одноклассницы готовы были променять своё одиночество на компанию любого, самого завалящего кавалера. Только чтобы не быть хуже других.
Эти случайные мальчики были, как сумочки от Вirkin. Ты понимаешь, что они не в твоём стиле, но выгуливаешь всё равно, на всякий случай…
Любовь в ту пору была исключительно неразделённой. Девочки страдали непрестанно, мечтали, вели дневники и подолгу рассматривали себя в зеркале.
Когда Коля Савицкий, длинный сутулый мальчик из девятого класса, повесился дома в шкафу на отцовском армейском ремне, вся школа была потрясена этой трагедией. Но спустя какое-то время, мало кто говорил о Коле… все говорили о Ленке Мишинской, из-за которой всё случилось. Она была жива, и на неё можно было показывать пальцем и шептаться за спиной.
А Ленка была такая же, как мы все. Просто ей не нравился Колька, а нравился совсем другой мальчик, которому, в свою очередь, нравилась совсем другая девочка, а той девочке… И так до бесконечности.
И это было страшно, потому что трагедия могла случиться с каждым из этой цепочки.
Но мы ничего не боялись. Мы считали себя умудрёнными и искушёнными. Мы делали глупости и считали себя правыми. Мы никому не верили и учились на собственных ошибках.
Мы, девочки-девушки, росли и ждали, когда же нас начнут называть женщинами. А когда выросли, то стали удивляться, когда в транспорте вместо «девушка», кто-то говорит нам «женщина».
Но и тогда, и теперь мы уверены, что мир должна спасти любовь.
И если не весь мир, то именно нас-то уж точно.