— Мамочка, на ручеку!
Антон бежит ко мне и протягивает свои маленькие ручки. Я смотрю на него и улыбаюсь.
— На ручки, дорогой? Конечно, я возьму тебя на ручки!
Он обхватывает мою шею руками, прижимается ко мне, и мы стоим так несколько минут. Я нужна ему сейчас. Очень. Но я чувствую, как наше время утекает сквозь пальцы. Прямо сейчас я держу его на руках, но когда-нибудь мне придется его отпустить. Мне придется позволить ему жить своей жизнью. И будет ли в его взрослой жизни место для меня?
Он растет и отдаляется от меня с каждым днем. Я вижу, как то время, когда он ни на минуту не мог оторваться от меня, уже прошло.
Когда мы как привязанные друг к другу невидимой пуповиной не расставались ни на минуту. Когда я была для него всем его миром. Но он растет и вместе с ним растет и его мир. Скоро, совсем скоро наступит то время, когда он станет взрослым, а я буду жить в его сердце, в его воспоминаниях. И я хочу сохранить связь между нами. И поэтому сейчас я держу его на руках.
Я не знаю, что там должны обществу маленькие дети, почему их нельзя приучать к рукам с рождения. Я не знаю, почему дети в нашем обществе должны становиться самостоятельными уже в 2 месяца. Меня это не волнует. Нашему сыну почти два. Пока я могу взять его на руки, я делаю это. И эта тонкая связь между нами, она не исчезнет, она прорастет куда-то глубоко в сердце и останется там.
Он станет взрослым и пойдет своим путем. Отправится в другие страны и на другие континенты, но образ матери будет жить в его сердце. И я хочу, чтобы этот образ давал ему силы. Я хочу, чтобы мой сын думал обо мне, и в его груди разливалось тепло, а не холодное чувство отчужденности. Я хочу, чтобы он помнил, как я держала его на руках.
Родительские руки.
Я помню все самые теплые мгновения детства. Я помню, как мой родной отец носил меня на руках. Как заворачивал меня в одеяло и кружил, кружил по комнате. Это было восхитительно. И я до сих пор помню эти мгновения.
Я помню маму, и те ночи, что она проводила за шитьем, стараясь сделать мне самое красивое новогоднее платье. Я помню ее глаза и руки, и все, что я чувствовала тогда. Я восхищалась мамой и очень любила ее, но как бы издалека. А сейчас я очень жалею о том, что между нами не было этой чудесной близости. Жалею, что мама так редко держала меня на руках, а я так редко сидела у нее на коленях. А ведь мне так хотелось этого. Я знаю, что ее саму с рождения вот так приучали спать одну, мало брали на руки, что ей досталось мало тепла, но тогда всех так воспитывали. Выбора не было.
А сейчас у меня есть выбор, как поступать — из страха или из любви. Я могу поступить из страха вырастить «несамостоятельного ребенка», могу игнорировать его, могу возвести между нами стену отчуждения, которую очень сложно будет разрушить в будущем. Все это в моей власти. Но я выбираю любовь. И держу сына на руках.