Не надо (почти) никого слушать

Автор: Ольга Лукинская, отрывок из книги Как мечтать, чтобы сбывалось

Превью: обложка книги

Сегодня мы публикуем отрывок из книги Ольги Лукинской «Как мечтать, чтобы сбывалось» , которая выйдет 27 апреля в издательстве Альпина Паблишер. В своей книге ольга делится своей необычной судьбой и рассказывает о том, как шаг за шагом идет к исполнению задуманного: переезд в Барселону, знакомство с любовью всей жизни, работа мечты и многое другое. В главе 4 («Не надо (почти) никого слушать») Ольга рассуждает о том, почему так трудно выйти из зоны комфорта и начать воплощать свои мечты, особенно если ты — мама, и все вокруг знают, что лучше для тебя и твоего ребенка…

Если бы я слушала других, то в детстве играла бы в нелюбимые игрушки, а взрослой занималась бы нелюбимой работой, была бы одинока или «хоть с кем-то, лишь бы был», а ещё я боялась бы мечтать и никогда не уехала бы в Барселону.

Почему такое происходит со многими? Потому что большинство людей боятся что-то менять. Действительно, выходить из зоны комфорта опасно (на то она и зона комфорта), любые изменения могут привести к непредсказуемым последствиям, как желательным, так и нежелательным. Поэтому, вероятно, люди и делятся на тех, кто предпочитает оставлять всё, «как есть», и на тех, кто готов и хочет пробовать что-то изменить.

Когда дело касается близких, за которых мы волнуемся, часто даже у самых прогрессивных из нас включается консервативный вариант мышления. Поэтому бабушки всегда норовят накормить или потеплее одеть внуков: это их способ оградить, защитить дорогих людей от окружающего мира, посадить в уютную тёплую ванночку, где не будет неожиданных потрясений. Конечно, это своего рода проявление заботы. Но проблема даже не в том, что большинство людей сами боятся двигаться вперед и другим советуют оставаться в зоне комфорта.

Проблема в том, что эту зону комфорта иногда пытаются придумать за нас. Девочкам дарят бесконечных кукол, не разбавляя их мячиками или конструкторами. Молодым мамам предлагают сидеть дома с малышом чуть ли не до школы, ведь «работать, когда есть ребёнок, — это так тяжело». Да, но тяжело не значит плохо. А ведь эти попытки оградить нас от нас самих ещё и формируют комплексы. Вышла на работу, стало тяжело — начинается «а я тебя предупреждала». Отсюда недалеко и до «я — плохая мать».

Когда мы ждали ребёнка, я приняла два важных решения. Во-первых, я сказала себе, что никогда не буду критиковать мужа в вопросах воспитания и обращения с ребёнком. Незадолго до этого я наблюдала за подругой, которая несколько месяцев не подпускала мужа к малышу, устраивая скандалы с формулировками вроде «Ты неправильно меняешь памперс» (а после этого начала жаловаться, что муж ей не помогает). Мы с Манделой — равноправные партнёры; Кристофер — его сын ровно настолько, насколько и мой. Я точно знаю, что папа никогда не причинит малышу вреда. Самое худшее, что может произойти, если человек действительно «не так» поменяет памперс (хотя его трудно поменять неправильно), — придётся постирать лишнюю пару вещей. Стоит ли ради этого жертвовать миром в семье? Для нас очевидно, что не стоит.

Второе решение, которое мы приняли вместе — никого не слушать. Наша семья — это мы трое, и при всей любви к бабушкам, дедушкам и тётям решения, касающиеся семьи, принимаем только мы. Наша расстановка приоритетов может несколько отличаться от принятой в других семьях: на первом месте не интересы ребёнка, а интересы всех троих.

Мнение чужих людей, которого в принципе никто не спрашивал, ещё и не всегда бывает корректно выражено. Часто это, так называемая, пассивная агрессия, когда человек вроде бы не нападает прямо, но его высказывания заставляют почувствовать себя плохо.

Наш сын пошёл в садик в девять месяцев; по местным меркам это совсем не рано, потому что декретный отпуск составляет 16 недель. Если прибавить к нему обычный отпуск, можно дотянуть месяцев до пяти, после чего большинство детей попадают в ясли. Это очень здоровая практика, позволяющая маме работать, а ребёнку — учиться и развиваться, общаясь с другими.

Помню, как меня поразило расписание занятий в обычном детском саду для самых маленьких: я сразу поняла, что дома не смогу дать ребёнку и половины этого.

Раннее утро и вечерние часы, которые мы всей семьёй проводим вместе, сразу стали намного продуктивнее. Мы начали гулять и играть втроём, и ребёнок получал всё наше внимание, в отличие от предшествующих месяцев, когда я пыталась одновременно заниматься им и работать, а потом, вечером, вручала его папе и закрывалась в кабинете. Таким образом, мы расставили приоритеты в порядке, подходящем именно нашей семье, и всем стало легче.

Другой «детский» пример — грудное вскармливание. По моему личному мнению, сейчас в обществе наблюдается некоторый перекос в сторону восхваления кормления грудью, как решения всех проблем ребёнка, но при этом не уделяется внимания комфорту других членов семьи. Женщин уговаривают «налаживать лактацию», позволяя ребёнку сосать грудь много часов подряд, с упором на то, что «молока мало не бывает».

Во-первых, бывает. Во-вторых, безусловно, грудное молоко полезно, в нём содержатся иммуноглобулины, и есть рекомендации о кормлении грудью до полугода, а лучше — до года, но есть же и здравый смысл.

Если ребёнок 22 часа в сутки плачет и «висит на груди», возможно, он просто голоден, и молока ему недостаточно. Если мама от недосыпа уже чувствует себя зомби, вероятно, надо искать другие варианты кормления.

Что касается связи с малышом, она прекрасно формируется (причём у обоих родителей), если просто почаще брать его на руки и целовать.

Мы расставили приоритеты в порядке, подходящем именно нашей семье, и всем стало легче. Я наблюдаю много случаев давления на молодые семьи со стороны знакомых и родственников. Мне пишут женщины, которые продолжают кормить грудью по чьему-то настоянию, а «ночью, пока никто не видит, докармливают ребёнка смесью». По моему убеждению, ответ на вопрос, кормить или не кормить грудью, должен быть личным выбором каждой семьи, не продиктованным мнением бабушек или подруг, а основанным на том, как будет лучше маме, папе и ребёнку.

Интересно, что непрошеные советы чаще всего дают люди, которые разбираются в вопросе слабо (или не разбираются вовсе).

Как в этом случае действовать?

Сразу определять для себя, насколько достоверны те данные, которыми располагает этот человек, и насколько ему можно доверять в том или ином вопросе. В подавляющем большинстве случаев выясняется, что доверять нельзя, а советы даются без запроса, лишь бы что-то сказать.

Как реагировать? Если есть вероятность, что советчик что-то знает по теме, то спросить, почему даётся именно такая рекомендация, с чем это связано, на каких доказательных данных основано. Если же советы даёт тот, кто давать их явно не должен, то для таких случаев лучше всего найти твёрдую формулировку, например: “Спасибо, но эту тему я обсуждаю только со своим лечащим врачом” или “Спасибо за внимание, но я так делать не буду”.

Важная деталь: как бы ни хотелось самостоятельно принимать вообще все решения, иногда от консультации или совета другого человека бывает только лучше. Как бы я ни анализировала собственный опыт, он не даст ответов в ситуациях, с которыми я прежде не сталкивалась. А ещё бывает, что для принятия решения просто не хватает информации и получить её можно, задав вопрос. Одно дело — непрошеные советы тех, кто не разбирается в теме, другое — экспертные ответы на конкретный вопрос.

Когда мне предложили занять позицию редактора в Wonderzine, я обрадовалась, была приятно удивлена (всё-таки я не журналист) и почти не сомневалась в том, что надо соглашаться. И вдруг из отдела кадров сообщили: кроме редактора раздела, на чьё место хотят взять меня, из журнала уходят главный редактор и её заместитель. Я запаниковала. Что произошло? Все разбегаются? Случился скандал или крупный конфликт? Или то, что несколько человек решили уволиться одновременно, — простое совпадение? Как принять решение и не ошибиться? Где взять информацию?

Потом я подумала, что ничего не теряю, и решила получить ответ из первых рук: просто написала в Фейсбуке заместителю главного редактора. Я честно сказала: «Первая мысль — произошло нечто ужасное, что сделает работу кошмаром, но, возможно, я это придумываю и вы уходите потому, что получили классную возможность развиваться и расти. Я не прошу подробностей, но хочу понять, стоит ли связываться».

Через полчаса мои сомнения рассеялись, потому что всё прояснилось. Увольняющиеся уходили в новые, собственные проекты, сохранив чудесные, тёплые, почти семейные отношения с коллективом; ничего страшного не произошло. Я согласилась на сотрудничество и не жалею — при этом моё решение было непредвзятым. Если бы я не спросила совета у человека, знавшего ситуацию изнутри, могла бы отказаться от интереснейшей работы просто из-за сомнений и подозрений. Вопросы, связанные с текущей, повседневной работой, я тоже стараюсь задавать почаще: уточняю термины для перевода, предпочтения заказчика, ищу информацию по новым заболеваниям, с которыми ещё не работала.

Лучше признаться, что чего-то не знаешь или недопонимаешь, спросить, получить ответ и сделать правильно, чем, скрывая неуверенность, повторять одни и те же ошибки.

Спрашивать не стыдно; я даже думаю, что правильно поставленные вопросы подчёркивают профессионализм, а не наоборот.

Кроме того, я регулярно обращаюсь за помощью к профессионалам или просто опытным людям: решая иммиграционные  вопросы, можно прочёсывать интернет сутками и путаться в данных, а можно один раз заплатить за консультацию, и адвокат разложит всё по полочкам. Точно так же и вопросы о лечении аллергии нужно задавать врачу-аллергологу, а не незнакомым людям в интернете. Наконец, совершенно очевидно, что о лучших ресторанах Копенгагена стоит спросить подругу, которая там живёт, а ко мне, в свою очередь, знакомые и не очень люди обращаются с вопросами о путешествиях по Никарагуа и Сальвадору, потому что я исходила их вдоль и поперёк.