— Привет, Оленька! Как дела? – радостно ответила Ирина на телефонный звонок подруги, которую давно не слышала.
Из трубки глухо прозвучал ее голос:
— Плохо, Ира, плохо… — и после паузы, — у меня Верочка умерла…
Ирина сползла по стене…
Верочкой звали девятилетнюю дочь Ольги, ее единственного ребенка…
С Олей Ирина познакомилась в «абортарии» — так называлась в народе гинекологическая больница, куда Иру привезли на «неотложке», с угрозой выкидыша. Угроза была серьезная, и женщину, не раздумывая, решили записать на ближайшую дату абортировать плод. Но Ирина не собиралась соглашаться на эту процедуру, до глубины души возмущенная тем, что в лечебном учреждении никто и не подумал хотя бы предложить сохранить беременность!
А ее беременность была поистине «золотой» — первая, долгожданная… После долгих слез и горячих молитв, Ирина забеременела, через 6 лет брака, и уж, конечно, не собиралась добровольно расставаться со своим счастьем!
Однако, у нее сложилось стойкое убеждение, что о сохранении ребенка думала в этом месте только она.
Недовольная строптивостью, заведующая бросила:
— Пишите расписку, что отказываетесь и берете на себя всю ответственность за последствия!
— И напишу! – Ира тоже рассердилась, — давайте бумагу и ручку!
Однако на письменном документе настаивать не стали. Женщину отправили в палату и сказали, что будут наблюдать. Если тревожные признаки усилятся, то придется прерывать беременность.
Шестиместная палата. Беременных, кроме Иры, в ней нет. Остальные встретили новенькую насторожено.
— С чем тебя сюда? – бесцеремонно спросила молодая женщина.
— На сохранение, — Ира не хотела распространяться о своих проблемах.
— Тю! – с насмешкой воскликнула Света (так звали эту девицу), — а на кой тебе сохранять? Сделала аборт – и на курорт!
Ирина не стала развивать тему, легла на продавленную кровать — панцирная сетка опустилась почти до пола – и отвернулась к стене. От неудобного и напряженного положения живот заныл еще сильнее и как-будто окаменел. Она поняла, что усилился тонус, серьезная угроза для существования долгожданного малыша…
Ирина лежала, отвернувшись к стене, стараясь не вслушиваться в беседы сопалатниц. Видимо, нежелание разговаривать задело их, новенькую сочли спесивой и инстинктивно попытались уязвить – речь пошла о том, что в эту больницу кладут не на сохранение, а на «выскабливание», что ждет и ее, по всему видать!
А Ира не откликалась на их реплики и не поворачивалась не из-за высокомерия, конечно, а потому, что еле сдерживала слезы. Слишком дорог был ей малыш, доверчиво сидящий в животе, и слишком реальной виделась угроза его потерять…
Первую ночь Ирина провела почти без сна. Живот очень болел, при каждой попытке повернуться на прогибающейся сетке боли лишь усиливались. Проплакав тихонько всю ночь, она дошла до отчаяния, представляя себе наихудшие варианты развития событий. Но под утро паника вдруг улетучилась, и в душе родилась твердая решимость, во что бы то ни стало, спасти свою кровиночку!
Мамочка стала убеждать дитя и себя, что все будет хорошо! Постоянно мысленно повторяла: «Живот расслаблен, все спокойно, все хорошо. Не бойся, мой маленький!» Еще до всяких УЗИ, Ира была уверена, что носит сыночка…
Так Ирина пролежала день, с трудом поднимаясь с кровати лишь по необходимости. Говорить о себе ни с кем не хотелось, все мысли были обращены к ребенку, которого она обязана была выносить и в этой больнице. Врачи вроде бы забыли о новенькой, но под вечер медсестра принесла лист назначений, с указанием делать уколы и принимать лекарства — список из 18 наименований, многие из которых женщина видела впервые.
Такой внушительный перечень смутил ее, к тому же, в душе уже поселилось недоверие к местным врачам. И Ира решила с кем-нибудь посоветоваться. Но с кем? Ведь среди знакомых не было на тот момент никого, кто бы имел отношение к медицине.
Ира с трудом вылезла из провисающей кровати и отправилась на процедуры, делать уколы. Очередь была длинная. Женщины впереди обсуждали, у кого из медсестер легкая рука, а у кого –тяжелая. Одна из собеседниц заглянула в приоткрытую дверь процедурного кабинета.
— Ой, как здорово! Оля сегодня дежурит! – обернулась она к очереди, — не больно колет!
Вот пришла и очередь Иры, и она зашла в кабинет.
— Как фамилия? — обратилась к ней Ольга.
Ирина назвала себя. Медсестра посмотрела, что ей назначено и не удержалась от вопроса:
— Так вы с угрозой (выкидыша), что ли? Почему к нам-то, а не в нормальную патологию? – и с сочувствием посмотрела Ире в глаза.
Ирина, впервые встретив в этом месте участливое отношение, не выдержала напряжения последних часов и заплакала, неожиданно для себя самой.
— Ну, тихо, тихо! — мягко, но уверенно Ольга подвела женщину к кушетке и, усадив, деловито уточнила:
— Водички, может, дать?
Ирина помотала головой, вытерла слезы рукой и выложила главное, что ее мучило: свой страх потерять первую, долгожданную беременность в этой больнице, где никому нет дела до ее желания выносить малыша.
Ольга участливо смотрела на Иру, потом бодро воскликнула:
— Знаешь, что? – она легко перешла на «ты», и Ире это тоже показалось естественным, — сейчас укол тебе поставлю, он нормальный, снимает тонус, тебе это и надо. А завтра я днем тоже дежурю, подойди со списком лекарств, я покажу его кое-кому, там решим!
И она ободряюще улыбнулась.
После укола Ирине действительно стало легче, разговор с Ольгой вселил в сердце надежду, и она наконец-то смогла повернуться и к своим соседкам по палате. В тот вечер к ним поступила еще одна женщина, перед серьезной операцией. Она оказалась Ирининой знакомой – училась на класс старше, и у них, конечно, нашлось много общих тем для разговоров. Постепенно в воспоминания о школьных проделках включились и остальные, атмосфера разрядилась. И только Светлана, казалось, была озлоблена на весь свет, и сидела, укутавшись в одеяло, помалкивая или бросая язвительные реплики.
Ира проспала почти всю ночь, но и во сне, казалось, не переставала увещевать свой организм расслабиться, успокаивала своего малютку, обещая ему, что все будет хорошо, и просила Бога о помощи…
Наутро, после завтрака, Ира передала Ольге список, и вновь услышала от нее слова поддержки.
— Не бойся, вытянем тебя! — Оля ловко сделала укол и прижала ватку, — Ты теперь в мою смену обязательно забегай! Я тебе все объясню, да и поболтаем!
И она опять ободряюще улыбнулась.
Вечером Оля заглянула в палату и вызвала Ирину.
— Пойдем, посидишь, пока я убираю процедурную! – предложила она, — сидеть можешь?
Ира не успела ответить, а Ольга уже нашла решение:
— Если тяжело будет, на кушетку приляжешь, да и все!
И поторопила:
— Пойдем, мне надо тебе про этот список рассказать!
Они зашли в процедурную, Ирина присела на кушетку. Ольга села рядом и достала из кармана тот самый перечень лекарств.
— Ну, вот, — начала она, — сегодня я спросила одного врача, а она классная, что из этого списка можно убрать? Сказала, что ты – моя сестра. И она все повычеркивала, оставила лишь самое необходимое!
И Ольга перечислила то, что нужно принимать. С облегчением выслушала Ира эти рекомендации – осталось всего пять наименований из 18-ти. И их названия хотя бы были ей знакомы.
— Ой, я так вам благодарна! – с искренним чувством поблагодарила она Ольгу.
Оля улыбнулась, потом строго сказала:
— А почему на «вы»? Вроде на «ты» перешли? – и задорно воскликнула, — ты же моя сестра, смотри!
Поистине, личным Ангелом-Хранителем в этой больнице, стала Ольга для Ирины.
С этого момента Ира постепенно стала привыкать к своему пребыванию в неприветливых стенах, и вскоре вполне освоилась.
Лекарства и уколы оказывали свое лечебное действие, неудобную кровать заменили, по просьбе Оли, на более жесткую, и стало возможным, наконец, спать по ночам.
С сопалатницами Ира вскоре подружилась, и даже «колючая» Света оказалась вполне адекватной, просто очень несчастной женщиной, которая страшно переживала из-за повторяющихся выкидышей…
Ольга всегда приглашала новую подругу посидеть с нею, пока она прибирается в процедурной. Ирина удобно располагалась на кушетке и развлекала Ольгу рассказами о жизни заграницей （они с мужем как раз недавно приехали оттуда). Ольга с интересом слушала, задавала вопросы, не переставая ловко наводить порядок в ослепительно белой комнате, где в пронзительном свете мощных ламп было видно каждое пятнышко.
Скоро женщины очень сблизились, действительно, стали, как сестры. Характеры их были сходны — обе открытые и любопытные ко всему новому, только Ирина была более легкомысленная, а Оля серьезнее и рассудительнее.
Во многом благодаря помощи Ольги, Ира доносила свою беременность и в 37,5 недель родила мальчика, сыночка Темочку. Ребенок родился здоровый, но был очень беспокойный, практически не спал. Ирина была настолько измучена хроническим недосыпанием, что готова была отключиться где угодно, если за малышом приглядывал кто-то другой. Еще в младенце обнаружилась удивительная тревожность. Он боялся всего и всех — громких звуков, езды в транспорте, чужих мужчин, особенно крупных и высоких — они пугали его до истерики. Когда он немного подрос, появилась новая проблема — очень тяжело стало его купать. Сын стал категорически отказываться залезать в ванную, и приходилось очень изловчиться, чтобы осуществить гигиенические процедуры. Конечно, Ирина консультировалась с невропатологом, давала назначенные лекарства и выполняла все рекомендации, однако все помогало ненадолго.
— Слушай, тебе надо его окрестить, наверное, — предложила Ольга, с которой они изредка встречались. Ирина иногда забегала к ней, когда удавалось вырваться на часик из дома, или же Оля навещала подругу вместе с 7-ми летней дочкой Верочкой.
— Ой, конечно, я и сама хочу! — подтвердила Ира и со вздохом добавила — да как его окрестишь? Он же всего боится!
Оля посочувствовала и стала рассказывать о том, что происходит в их больнице.
— Представляешь, недавно у нас такой случай был, — качая на коленях Ириного сыночка, который тетю Олю трепетно любил, — наша заведующая делала УЗИ одной беременной, и сказала ей, что у плода уродство, нет головы! И сразу направила на аборт. А девчонка сбежала из больницы, и через несколько месяцев пришла с коляской, а в ней — абсолютно нормальный, здоровый младенец. Ну, что, говорит, нет у него головы?!
И заключила:
— Да, у нас в гинекологии сохраняют беременность лишь чудом! — и погладила по голове доверчиво прильнувшего к ней Артемку, — как хорошо, что тебе повезло!
— Не повезло бы, если бы не ты! — улыбнулась Ира, — Слава Богу, что ты встретилась мне там!
Верочка что-то увлеченно рисовала, не прислушиваясь к разговорам взрослых, Ирина взяла сыночка на руки, и Ольга встала, чтобы уходить.
— Верочка, пойдем! — она ласково привлекла к себе дочку, погладила ее по голове, поправила непослушный завиток. Вера отложила рисование и пошла в прихожую, чтобы обуться.
— Да, а я ведь все-таки два аборта сделала, — задумчиво глядя дочери вслед, вдруг произнесла Оля, — да и то, как бы мы прокормили еще ребенка? Сами еле концы с концами сводим,
Она вздохнула, и добавила с грустью:
— А все равно жалко, было бы материально полегче, я бы еще деток хотела…
— Да, — сочувственно протянула Ирина, — что делать, если денег нет…
Она была в гостях у Оли, и знала, что та говорит правду насчет своего материального положения. Жили они, семья из трех человек — она, муж и дочка — в однокомнатной квартире вместе с бабой Паней, бабушкой Ольги. Жили хотя и дружно, но, конечно, тесновато. Хотя, недавно, Оля с гордостью рассказала Ире, что ее муж с помощью друзей, таких же работяг, как он, строит за городом им дом.
— Вот построим скоро, и переедем, у Верочки будет своя комната! — мечтала вслух Оля, — может, тогда еще ребеночка родим! Ну, через год-полтора, наверное!
И добавляла:
— Будешь тогда к нам с семьей приезжать!
— Конечно! — соглашалась Ирина, — на природе здорово детишкам!
Прошло почти три года с момента их знакомства с Олей. Общение постепенно угасало, стали встречаться совсем редко — Оля вся была в хлопотах по строительству нового дома и в заботах о Верочке, которая уже училась во втором классе. А Ирина по-прежнему была погружена в семейный быт и мучилась от недосыпания, потому что сыночек оставался все таким же тревожным и возбудимым.
Этот страшный звонок раздался, как гром среди ясного неба. После того, как Ольга бесцветным голосом сообщила страшную весть, и пригласила назавтра прийти, помянуть Верочку, на 40-й день, Ирину колотило мелкой дрожью — так неожиданно и абсолютно нелепо было узнать о смерти ребенка… Верочка умерла внезапно, вдруг впала в кому и уже из нее не вышла… Ее не стало через 5 дней. Но это Ирина узнает позже, уже после поминок, на которых она села буквально у ног Ольги и держала ее за руку, не в силах совладать с переполняющей сердце острой жалостью и невозможностью как-то облегчить ее боль…
Почти сразу же после трагедии, Ирина побежала в храм, выяснить все насчет крещения сына. На беседу с ней вышел отец Андрей, суровый на вид и немногословный гигант, и сразу же назначил дату Крещения — через неделю.
— Ой, не знаю, получится ли, — сокрушалась Ира, — наш Артемка же всего боится, особенно в воду окунаться, да и чужих мужчин!
— Ничего, — спокойно произнес отец Андрей, — Господь все управит.
Так и вышло. Ира только диву давалась, глядя, как Артемка терпеливо сидел на руках у своего крестного, зажмурился, а не орал истошно, как дома в ванной — когда священник окроплял его водой. Никакой истерики, лишь любопытство и полное доверие к действиям батюшки. Да, немало Ире еще придется поудивляться в церкви…
После Крещения Тема, к искренней радости родителей, вновь без страха залезал в ванную и радостно там бултыхался, и вообще, к раздражителям внешнего мира сыночек стал относиться намного спокойнее!
Оля научилась водить машину и ездила по монастырям, там она искала утешения своей истерзанной душе. Вслед за подругой начала воцерковляться и Ирина. Иногда они, не сговариваясь, встречались в храме, и если Ира была с Темой, Оля буквально кидалась к малышу, обнимала и ласкала его, со слезами на глазах, и Ирина снова чувствовала пронзительную боль за нее. Почти год прошел, а ее подруга никак не могла забеременеть…
Вскоре Ирина вышла на работу, торговым представителем, а сыночек то ходил в садик, то оставался с бабушкой. Один из ее рабочих участков оказался в районе, где жила семья Оли, и они стали видеться чаще.
Ирина и Ольга снова очень сблизились. Ирино сердце переполняло сострадание, и она старалась как-то обнадежить подругу, что та еще станет мамой. Но Ольга, медик, горько улыбалась и с сомнением качала головой.
— Два аборта, Ириша… У меня там спайки, эндометриоз… — она сжималась и с трудом произносила, — разве ж я знала…
Ольга страдала бесконечно, но Ирину удивляло, что все-таки не чувствовалось в общении с ней мрачной безысходности, в ней не было ожесточения, злости… Напротив, приходя поддержать, Ира сама получала тут какой-то свет, хоть и плакала каждый раз, идя домой, и болея сердцем за подругу…
Прошло еще около полугода. И как-то, забежав в знакомый дом, Ира увидела ликующее лицо Оли.
— Ириша, у меня такая радость, — еле дождавшись, что подруга разуется, произнесла Ольга, — уже пять недель беременности！
— Ой, Оленька, Слава Богу！— с чувством воскликнула Ира, обняв подругу, — Как я за вас рада！
— Я тоже, так рада, — тихо улыбаясь, произнесла Оля, и добавила, не сумев скрыть тревоги, — только я так боюсь, что могу не выносить…, — и она заметно побледнела от страшной мысли.
— Что ты, Оленька, даже не думай！— кинулась Ира ее убеждать, — все будет хорошо, я уверена! Бог милостив！
Оля благодарно улыбнулась и позвала пить чай с крендельками, испеченными бабой Паней, которая тоже заметно ожила и даже как-будто помолодела от того, что в страдающую семью пришел лучик надежды…
Ирина продолжала навещать Ольгу, старалась как-то помочь, хотя бы развлечь ее разговором. Ольга уволилась с работы, но лежала периодически в своей больнице, только у хороших врачей. А носила она действительно, очень тяжело, и угроза выкидыша черной тенью сопровождала всю беременность… Но летом Оля родила прекрасного мальчика, Игорька, и снова в их семью вернулась жизнь.
— Ирочка ты бы видела, как над Игорешей Слава трясется！Как домой вечером прибежит, сразу только с ним, и купает сам, и кормит！— делилась с Ириной баба Паня. Ирина по-прежнему забегала к ней по пути, а Оля с мужем Славой и Игорьком, уже переехали в другую квартиру, двухкомнатную, которую купили вместо строящегося дома. Квартиру Оля выбрала поближе к храму…
Позже Ира навещала Олю в новой квартире, радовалась ее счастью, восхищалась Игорешей. Поистине, это был вымоленный ребенок, умненький не по возрасту, самостоятельный, очень привязанный к отцу, который в нем души не чаял.
Вскоре Оля вновь забеременела, беременность тоже протекала очень трудно. Еще при перинатальном обследовании обнаружили нарушения развития плода, но об аборте теперь речь и не шла. Немного раньше срока родился Богдан, с очень сильным ДЦП. Теперь у Оли были погодки, один из которых был очень тяжелый…
Подруги продолжали общаться. Ирина приходила в гости, иногда просто давая Оле возможность выспаться с младенцем, занимая Игорька. Ирину поражало, что при огромной усталости, Ольга никогда не падала духом. Даже когда она рассказывала об очередной неутешительной консультации насчет Богдана, которого, конечно, они пытались вытянуть, даже когда со слезами вспоминала Верочку — от нее не чувствовалось мрачного настроения. С каким-то удивительным внутренним смирением Оля проходила свой тернистый жизненный путь, принимая все, как есть, и Иру это поражало контрастом — она помнила, какой категоричной в своих суждениях и требовательной могла быть ее подруга…
— Да, Ириша, всю душу перетряхнуло, все по-другому теперь видится… — как-то сказала подруге Оля в ответ на замечание, что она сильно изменилась. Действительно, смирение, или мирное устроение души, особо удивительно в человеке, от которого ты его никак не ожидал…
Вскоре у Ирины родилась дочка Настенька, с ней она тоже приходила в гости к Оле. Потом Ольга с семьей переехали еще дальше, к ним стало очень тяжело и далеко ездить, и женщины стали встречаться, от силы, раз в год.
Оля очень хотела родить девочку, и когда они ездили в Питер с семьей, на консультацию по поводу Богдана, она побывала на могилке у Блаженной Ксеньюшки, попросила о доченьке… И через девять месяцев у Оли родилась дочка, которую счастливые родители назвали Ксения. А через два года, нежданно-негаданно, вопреки прогнозам врачей, Оля забеременела вновь. Беременность снова протекала очень тяжело, но дочка Сашенька родилась в срок и здоровенькая!
Теперь у Оли четверо детей. Первенец Игореша, которого Ирина знает лучше, чем других ее деток — поистине удивительный мальчик! Талантливый в учебе, способный во всяком деле, первый помощник родителей, и в воспитании младших — непререкаемый авторитет! Болящий Богданчик, состояние которого так и не удалось улучшить, самый сладкий, по словам Оли, ребенок… Форма отставания у него очень тяжелая, он не ходит, не разговаривает, не обслуживает себя, но он так светло улыбается каждому, кто к нему обращается, и все члены семьи так трогательно к нему относятся, что действительно, он, как солнышко, светит всем в доме…
Ксюша и Шурочка очень похожи друг на друга, и на сестричку Верочку… Верочкин портрет висит в зале, ее фото стоят вперемешку с фото ее братьев и сестер. Немногословный труженик, Олин муж Слава, давно неплохо зарабатывает, у них большая квартира, все время есть кошки и собаки, и вовсю кипит жизнь!
И Ирина очень хочет снова навестить подругу, у которой не была уже давно, потому что, когда она там, в гостях у Оли, будто Небо становится ближе, и сердце наполняет радость…