Однажды Фалеса из Милета спросили: «Почему вы не заводите детей?» Философ мягко вздохнул, ласково погладил свою курчавую бороду и добродушно заявил: «Потому что люблю их».
Я, как любая мама, иногда хвастаюсь детьми, но иногда мне приходится говорить о них чистую правду. Чтобы ввести в курс дела, пролог последует такой: в некоторых бутик-отелях существует подушечное меню. Клиент может выбрать себе подушку пухлую или плотную, с наполнением из пуха или гречихи. Этсетера.
Честно говоря, в подробности подушечного разнообразия я не вникала, я не по этой части. Моя жизнь сложилась так, что я разбираюсь только в сыре и вине. Зато мой сын Вася, несмотря на его малый возраст, большой знаток. Как и его греческий сибарит-папа. До рождения Васи монополия на лучшую подушку в доме безраздельно принадлежала именно ему. Но как только Вася подрос и как-то освоился с предлагаемыми жизнью обстоятельствами, он безо всяких подсказок ту самую заветную гусиную подушечку диагностировал и прикопал. Взять у него ее – значит устроить эль скандаль при посторонних. «Принять у Шарикова майонез». Поэтому Йоргос спит на любимой подушке украдкой, урывками, когда Вася не видит. А я иногда его выдаю. Не для себя, конечно. А в образовательных интересах нашего ребенка. А как еще отвлечь его от телефона? Я читала, что в некоторых семьях родители на детей кричать привычки не имеют. Хочется пережить и такой опыт. Примазаться при жизни к святым мученикам.
– Вася! – вкрадчиво говорю я, в надежде отвлечь Васю добром от проклятого телефона. – А папа лежит на твоей подушке!
– Оторви ему руки, – невозмутимый, как Чингачгук, ответствует Вася, не поднимая, однако, головы.
Я расстроена. Я очень расстроена. Я двигаюсь на кухню, чтобы утешиться тем, в чем я разбираюсь лучше, чем в подушках или детях.
В этот момент звонит Маша, моя старшенькая.
— Ну, как ты. Что делаешь? – после получасового спича о мальчиках, которые ей нравятся и часового – о тех, что не нравятся, равнодушно спрашивает она.
— У меня депрессия. Иду есть сырный пирог.
— Мама! – наставляет дочка. – Во-первых, не пей. Помни, что ты женщина! Во-вторых. Женщины не едят после… (я жду классических «шести часов») – после тридцати лет! Тебе такое уже давно нельзя. Зато мне можно все!
Нет, все-таки Фалес взял и упростил себе задачу. Легко, как я смотрю, отделался. Одно слово – мудрец.