Жара стояла в это время такая же страшная, только сплитов не было. Мы толкались локтями у старенького прабабушкиного трельяжа — тётя завивала локоны плойкой, я крутила из волос узел, держа во рту ворох шпилек, кто-то красил губы.
— Да сколько можно, вы совсем уже с ума сошли! — в дверях комнаты стоял сердитый папа.
— Красота требует жертв, — нервно ответила тётя, я попыталась улыбнуться шпильками, вышло так себе. — Да кому вообще сегодня нужна ваша красота! Всё, я в машине! Входная дверь хлопнула, мы дружно выдохнули и продолжили сборы.
Я даже не обиделась на папу, мне очень нужно было быть красивой, чтобы произвести первое впечатление, которое, всем известно, самое важное. Потом уже мы погрузились нарядные и хохочущие в машину, растормошили папу и поехали, поехали.
— Паап, открой пошире окно!
Какая жара была, господи. Все кудри, все помады грозились перемешаться и просто стечь нам на колени. Приехали, расцеловались с опоздавшими и замерли — по лестнице спускалась смущённая мама, с крошечным кружевным кулёчком на руках.
Кулёчек назвали Эля, точнее даже Эвелина Андрониковна Ягубьянц. Не сразу, но мне тоже дали её подержать после всех бабушек и дедушек, я поцеловала маленькую красную щёчку и шёпотом сказала ей на ухо, что она смешной маленький Мыш. Я таскалась к родителям каждый день, говорила с ней, носила на ручках, но скоро мама сказала, что ей тяжело, и они почти на год уехали пожить с бабушкой в Майкоп. Когда вернулись это уже был целый настоящий человек, который естественно меня не помнил и вообще плевать на меня хотел. Мама сказала, что хочет потихоньку возвращаться к работе и было бы здорово, если бы я сидела с Элей время от времени.
В первый раз я прискакала с игрушками, какими-то книжками, предвкушала, как здорово мы с ней будем играть. Я и брата развлекала здорово, а ведь была тогда младше. Через три наверное минуты после маминого ухода Эля осмотрелась и спросила: «Мама?» Потом громче: «МАМА?» И включила пожарную сирену. Я подумала, что очень жаль, но это ничего, я сейчас её отвлеку, вон сколько у меня всего! Через час непрерывного плача я позвонила маме.
— Телефон абонента выключен, неудачники, — сказал автоответчик. Я позвонила папе.
— Папа, — сказала я, — папа! Что это вы мне подсунули? Что мне делать?!
— Это маленькая девочка, — ответил папа, — слушай, у меня такая связь плохая, ну пока.
После этого, стоило мне появиться на пороге, ребёнок вскакивал и с воем бежал проверять наличие мамы, первое впечатление явно не задалось. Потом она ко мне привыкла понемногу, всё забыла и простила меня. Ну это я так думала.
Однажды мама позвонила и сказала, что не успевает забрать её из сада. Я пулей вылетела из универа, прихватила по дороге каких-то конфет и прискакала в садик. Почти всех уже разобрали, она играла с ещё двумя девочками.
— Элечка, — сказала я, присела на корточки и распахнула руки. Элечка скосила на меня глаза и продолжила игру.
— Простите, а вы вообще-то кто? — за спиной стояла воспитательница, само собой я её не знала.
— Извините, говорю, что сразу не представилась, я старшая Элина сестра.
— Сестра, надо же, — удивилась воспитательница, — Эля, детка, кто это за тобой пришёл?
И вдруг я вижу, что эта какашка смотрит на меня испуганно и дрожащим голоском отвечает: «Низьнаю».
— Тааак, обрадовалась воспитательница, а ну-ка отойдите от ребёнка! Отойдите, я сказала!
— Постойте, говорю, это недоразумение, я сейчас позвоню маме.
— Я сейчас сама, помахала пальцем у меня перед носом воспитательница, — позвоню маме!
— Вы уверены, — спустя пару минут растеряно говорила она в телефон, — вы точно уверены? Ну что ж… Эля, детка, — на меня она старалась не смотреть, — а как же так у нас вышло? Разве ты не знаешь, что это твоя сестра?
— Я нечаянно забыла, — ответил ребёнок и посмотрел честными глазами, потом взяла меня за руку и мы пошли.