АВТОР: ОЛЕГ БАТЛУК , ПИСАТЕЛЬ, АВТОР КНИГИ «ЗАПИСКИ НЕ РИМСКОГО ПАПЫ 2«, КНИГА НА OZON
ФОТОГРАФИЯ: RINA GINZBURG
Артем включил звезду. Не желает фотографироваться. Все люди с фотоаппаратами вокруг для него — злобные папарацци, включая родителей. Малыш в полной мере освоил арсенал небожителей: закрывание объектива руками, демонстративный побег и намеренное разрушение лица до крайней степени нефотогеничности.
При этом сын протестует против фотосессий не только с собственным участием, но и против фотографирования всех остальных, незнакомых ему людей. И если первое еще объяснимо, то второе — чистый артхаус. Артем слушает какие-то свои бездны.
Некоторые детские развлекательные центры предоставляют такую услугу: портфолио дитяти за полчаса. Фотограф носится за чадом по игровой площадке и нащелкивает гигабайты ребенка. Со стороны, на мой пролетарский вкус, выглядит немного странно: все дети как дети, хаотично беснуются по периметру, в то время как некий принц или принцесса чинно выхаживают в сопровождении личного биографа.
Как-то раз мы с Артемом встретили такую процессию в неком детском развлекательном центре с батутами и разнообразными горками. Девочка лет пяти в белом, почти концертном платье (это на батутах-то) дефилировала посреди клокочущей детворы в сопровождении девушки-фотографа. Мой Артем не мог с этим жить.
Каждый раз, когда фотограф размещала девочку в очередной живописной локации, в кадр вероломно врывался Артем. У парня великолепно работают внутренние часы. Он феноменально точно рассчитывал миллисекунду, в которую палец девушки нажимал на кнопку. Я понимал это по кисло-молочному выражению лица фотографа, когда она проверяла снимок на маленьком мониторе фотоаппарата.
Но профессионал не сдавалась. Там чувствовалась мертвая хватка: не исключено, что в анамнезе была работа фотокором в Lifenews. Девушка нашла спасение в крупных планах. Она действовала зумом и приближала свою подопечную так близко, что не оставляла шанса и мухе залететь в кадр. Наивная. Еще не изобретено такого зума, в который мой Артем не сумел бы просунуть хотя бы кончика носа. А чужой кончик носа на крупном плане — это стопроцентная гарантия испорченной фотографии.
Девушка беззвучно материлась, глядя в монитор. Ее красивые губы складывались в знакомые некрасивые слова.
И вдруг звезды сошлись. Наверное, девушка-фотокор работала в Lifenews не так долго и не успела много нагрешить. Фотограф и девочка стояли рядом с самым харизматичным аттракционом детского центра — горкой. Ее огненно-красная, герметичная труба элегантно змеилась. Дети выплевывались из нее в гигантский поддон, доверху наполненный разноцветными пластмассовыми шариками. И, что было самым выдающимся в том аттракционе, поблизости не наблюдалось ни одного Артема. Моего сына вообще нигде наблюдалось: он просто испарился. Я даже начал нервничать.
Девушка быстро и, как мне показалось, несколько нервозно установила девочку на фоне горки, отошла на пару шагов назад и вскинула фотоаппарат. Даже с того места, где находился я, было понятно, что это кадр века, нетленка на обложку New Yorker (допустим). Я затаил дыхание, на мгновение забыв о том, что где-то потерял ребенка.
Ровно в тот момент, когда я услышал клац фотоаппарата, и девочка подарила миру самую неповторимую из своих улыбок, из огненно-красной герметичной трубы на заднем плане восхитительного кадра вылетел мой Артем. Он не просто испортил фотографию: мой сын появился из желоба головой вперед и успел в воздухе сгруппироваться и карикатурно улыбнуться в объектив.
Все это может показаться забавным, но мое отцовское сердце неспокойно: нам в скором времени предстоит делать Артему фотографию на визу. А по затылкам пограничники вроде как еще не выпускают.