АВТОР: ОЛЕСЯ ЕРМАКОВА
ФОТОГРАФИЯ: ALAIN LABOILE
«Ка-ка», — доверительно сообщил мне сын, бережно насыпая в ладошку песочек. Мы сидели с ним на бордюре, недалеко от детской площадки и пытались разглядеть в траве «кыш-кыш-кыш». На нашем с ним языке это — любая букашка. Не в обиду букашкам — это первое, что пришло мне в голову, когда Степка впервые увидел на окошке насекомое, и мне нужно было молниеносно обозвать неведомое доселе существо понятным для дитя словом. Для выразительности я сделала прогоняющий жест рукой — ну не сдержалась, ибо с детства недолюбливаю всяких букашек. С тех пор так и повелось: видим насекомое, Степка оживляется и машет ручонкой, а я озвучиваю — «кыш-кыш-кыш». У нас, между прочим, неплохой получился в этом плане тандем.
Лингвистические успехи полуторагодовалого Степана этим, конечно, не ограничиваются. Первое, что делает ребёнок, когда просыпается — хлопает меня по-хозяйски по животу и со знанием дела заявляет: «Ма-ма!». И вид при этом имеет весьма довольный — смею надеяться, что я его как мама вполне устраиваю. Потом в его светловолосой головушке щёлкает какой-то то невидимый переключатель, и он с радостным изумлением произносит: «Па-па!». Картинка резко меняется, и вот я уже наблюдаю, как Степашка резво, похлеще любой «кыш-кыш-кыш», ползёт к краю кровати, изящно сползает с неё попой вперёд и топает маленькими ножками по направлению к папе. Что чувствует папа, которого каждое утро будят радостными воплями и забираются на диван, чтобы поскорее начать обниматься, история умалчивает. Стоит, все же, отметить, что папа при этом имеет вид, хоть и не выспавшийся, но вполне счастливый.
А лучше всего у Степана получается «мяу». Это «мяу», в первую очередь, относится к нашей кошке Марусе. Другие кошки, которых мы видим на прогулке, тоже встречаются радостным Степашкиным «мяу». И на некоторых собачек это распространяется, особенно на тех, кому не повезло с ростом.
Вот думаю теперь, пора, наверное, за английский браться, в русском то мы уже почти асы.