Автор: Елена Касьян
Фотография: Рамон Серрано
Елена Касьян – писатель, музыкант, мама. Ее тексты о детстве согревают, поддерживают, придают сил. Вы нередко читаете их на страницах нашего журнала. Но поддержка, тепло и помощь нужны и самой Елене. Пожалуйста, помогите Елене победить рак: http://help.elenakasyan.com/ru/
Под окном – детская горка, качели и песочница. Какой-то ребёнок радостно кричит: «Мама, смотри, смотри!»
И я вдруг вспоминаю эпизод очень раннего детства.
Когда-то давно в университетском парке была небольшая детская площадка (потом её снесли вместе со старым кинотеатром). Там были аттракционы для самых маленьких. А точнее, несколько педальных машинок, паровозик, который ездил по кругу, и небольшая цепочная карусель.
И вот я вспомнила (клянусь вам!), как я самый первый раз в жизни каталась на цепочной карусели!
Наверное, я была очень маленькая, ну, года полтора-два, пожалуй. Потому что на мне ещё было жёлтое пончо, которое, по маминым словам, мне купили на первый день рождения.
И ещё на мне была кусачая красно-белая шапка с большим помпоном, которая сползала на глаза, а от завязок сильно чесалась шея.
Я помню это не как картинку. Ну, знаете, часто воспоминания всплывают в голове, как видеоролик, и ты как будто смотришь на всё со стороны, и на себя в том числе.
Нет, я вижу всё как бы изнутри, из своего маленького двухлетнего сознания.
Мама посадила меня в креселко, пристегнула цепочкой и положила мои руки на подлокотники, крепко сжав мои кулачки вокруг железного поручня.
Помню, что держалась я очень крепко.
Мотом мама отошла за маленький заборчик, где стояли все другие родители. Она была с какой-то женщиной (подругой?), но я не помню лица.
Мама улыбалась, махала мне рукой, что-то говорила.
И тут карусель тронулась.
Это очень странное состояние сознания, когда ты перестаёшь владеть своим телом. Со мной случился паралич. Или столбняк. Или не знаю, как это ещё называется.
Я помню, что все рёбра у меня окаменели, и приходилось дышать часто и маленькими порциями, потому что грудная клетка не двигалась и не расширялась.
И отчётливо помню, что я не могла повернуть головы.
Каждый раз, когда креселко проезжало мимо заборчика, мама звала меня, но я могла только скосить глаза, не более. Словно в шею был вбит стальной штифт.
Я видела, как смеялась сидящая впереди девочка, она вертела головой и махала своей маме рукой, и кричала что-то (не помню), наверное: «Мама, смотри, смотри!»
А я не могла даже улыбнуться. Я могла только тихонько дышать, моргать глазами и сжимать железный поручень.
Мне не было страшно, я точно помню. Это был не страх.
Это входил в меня новый опыт.
Мне думается, что это какие-то такие моменты, которые требуют предельной внимательности и сосредоточенности.
Когда говорят, что дети впитывают всё, как губка – это чистая правда.
Вот буквально вчера. Я вижу, как молодая мама вынимает из сидячей коляски годовалого бутуза в дутом красном комбинезоне. Вся площадка усыпана желудями (тут дубовая роща).
Мама ставит малыша на ноги и отпускает.
Он так и стоит с разведёнными в стороны руками и смотрит под ноги. Восхищённый, поражённый и немножко растерянный. Жёлуди везде вокруг него, и под ногами, прямо под ботиночками.
Он смотрит и смотрит на них, как завороженный.
А потом вдруг спохватывается, хочет переступить с ноги на ногу, чтобы не растоптать, чтобы не стоять на желудях, как будто они драгоценные какие или просто живые (кто их знает). Но тело не слушается, ноги не двигаются.
Он набирает побольше воздуха в грудь и садится на попу, такой же растерянный, с разведёнными в стороны руками.
Я не знаю, может, с нами так мало вещей теперь происходит в первый раз, что мы утратили это детское ощущение?
Мы можем всё ассоциировать, сравнивать и классифицировать. Мы зачем-то делаем вид, что, мол, удивить нас чем-то трудно. Что мы умудрённые опытом, что всякого повидали. Мы такие взрослые, что аж противно.
Может, просто уже настало время, когда есть вещи, что случаются с нами в последний раз!
Но разве это не требует ещё большего внимания и сосредоточенности?
Я не могу вспомнить, когда я в последний раз собирала жёлуди, распихивая их по карманам. Да и было ли такое, вообще…
Поэтому я надеваю пальто и выхожу на детскую площадку.
«Мама, смотри, смотри!»