Автор: Анастасия Лепешова, журналист, многодетная мама, автор блога магазина игрушек «Понарошку»
Фотография на превью: Юлия Барская
В тексте использована фотография из личного архива автора
Барби исполнилось 60 лет. И я не могу ее не поздравить.
Мы дружили.
У меня было 10 Барби.
Я шила им топики и мини-юбки из своих старых трусов. Я причесывала их блондинистые волосы и радовалась способным к сгибанию коленкам. И мечтала каждую наградить мужем.
Но мужья — заносчивые Кены — во времена моего детства стоили в разы дороже Барби. К тому же они были всего двух видов. Брюнет в кедах. Блондин в галстуке-бабочке. То есть мне нужно было купить одной половине Барби пятерых спортивных парней. А второй — еще пятерых, претендующих на элегантность.
Я так и не решилась. Да и как я могла так поступить с Барби? Они же запутаются, где чей мужчина. Перессорятся. Подерутся. Растолстеют от переживаний. Выплачут всю голубизну своих глаз. Обнажат бледность губ за ярко-розовой помадой. К тому же, эти топики и мини-юбки, которые я им шила, — такие хрупкие. Одно неосторожное: «Это мой мужчина!» — и они точно бы порвались.
Короче, Кенов не было.
Зато была младшая сестра Синти. Подросток без груди.
Я догадывалась, что Синти комплексует. Носом она доставала как раз до роскошных форм Барби. Чтобы утешить Синти, я шила для нее топики и мини-юбки из самых красивых трусов.
Ещё были многочисленные дети. Они путались под длинными ногами Барби, все время теряли сандалии, а их конечности сгибались непрофессионально — со скрипом. Таких детей мы с Барби не особо любили и часто просто не доставали из тумбочки. Даже поленились дать им имена. И когда какая-нибудь девочка приходила ко мне в гости играть в Барби, я всегда заранее знала, что подарю ей одного из Барбиных деток. Это был обязательный утешительный приз за то, что у меня аж 10 Барби, а у подружек — одна, на Барби слабо похожая. Какая-нибудь Вероника с фиолетовыми тенями. Или Сюзанна, у которой с рождения колени не то что не сгибаются — отсутствуют.
«Может, вырастет в Барби», — врала я, даря подружке Барбину дочь с хвостиками или сыночка с кудрявыми волосиками. Мы обе знали, что не вырастет. Но если я знала и продолжала играть в свои 10 Барби, то мои подружки лишались здравомыслия и тут же приступали к шитью топиков из трусов — в надежде, что это ускорит процесс превращения пупса в Барби.
Мы шили топик за топиком, юбку за юбкой и рассуждали, что вот, у дурнушки Сюзанны в голове — что? Пластмассовый круглешок! Легко убедиться: голова натягивается на него, как резиновая шапочка на пловца, а потом легко с него снимается. А у Барби, заметьте, прикреплена накрепко! Почему? Очевидно же! Внутри у Барби — мозг! И если есть мозг, зачем, спрашивается, ей Кен? Он не только зазнайка, но еще и врун! У него волосы — нарисованные. А расческа — в комплекте. Сплошной обман.
И всё-таки однажды в «Барбье царство» заглянул мужчина. Мамина подруга принесла мне его в полиэтиленовом пакете с надписью «Хлеб». Он не улыбался. У него был стёрт один глаз. При этом он был голым. Я еще тогда не выросла, чтобы ассоциировать бедолагу в пакете с трупом. Мамина подруга заявила, что в пакете — Петя.
Я не сразу поняла, что если Кена зовут Петей — это неспроста. На лице у Пети было написано, что жизнь — говно. Петя не плакал, но его было очень жалко. Сперва Петя пробовал выспаться и прийти в себя на кровати из картонной коробки. Но у Пети была затяжная депрессия. И она не прошла даже тогда, когда одна из Барби прилегла рядом. Не в Пете дело — просто это была ее кровать. И поняв, что «не в Пете дело», Петя попросился на дачу. И там сперва отправился на рыбалку, потом напился, потом решил дома не ночевать. И как только исчез — снова стало весело.
Я избавлялась от Барби постепенно. По одной в год. Теперь в них играют дочки подруг, дочки коллег, дочка консьержки, внучки знакомых. Нет сомнений, мои Барби в надёжных руках. Возможно, даже топики и юбки из трусов все еще в моде. Вопрос: помнят ли они, кто такой Кен? Я сегодня увидела нескольких и, кажется, зря лишила своих Барби счастья.
Эти парни не безнадежны!
Во-первых, продаются со скидкой в 50 процентов. А во-вторых, стирают!
Милые, короче, ребята.
Надо брать.
