Автор: Александр Наумов, писатель, автор романов «Папа, папочка, папуля«,»Папина школа» и «Дышать вместе с ней«
Фотография: Ольга Агеева
Отрывок из романа «Дышать вместе с ней«»
Моя малышка, я помню этот день. Ты его, наверное, совсем забыла.
Память — удивительная штука, порой мне кажется, что каждая мысль — это камушек на горе, которую мы в течение жизни создаем. Кидаем их неразборчиво или, наоборот, осознанно и создаем свои вершины, на которых, забравшись, понимаем, что есть еще куда расти, кидаем снова и двигаемся вверх, и так всю свою жизнь.
Так вот, о памяти… когда стоим наверху очередной вершины, под нами сотни, миллионы, миллиарды камушков-мыслей, именно они вчерашние создали нас сегодняшних, стоим мы на них и не помним, что было вчера, позавчера, год, два или десять назад.
Но есть те камушки-мысли, которые нам почему-то очень дороги, и тогда, понимая это, ступая вверх, мы берем их с собой, кладем на вершину настоящего и, радуясь дню нынешнему, смотрим на них и вспоминаем с благодарностью то, что нас сегодня сюда привело.
Вот такой вот камушек-мысль сегодня я передаю в твои ручки. Я помню те дни, когда две твои крохотные ладошки помещались в одной моей ладони. Спустя ночи, дни и годы в твоих руках уже весь мир. Такой, каким ты его создала, и сейчас я хочу тебе напомнить тот день, когда мы сотворили из пасмурного настроения веселую радугу наших эмоций.
Тот день мне очень дорог, ведь у нас с тобой получилось стать творцами своей жизни, нам удалось насладиться моментом здесь и сейчас.
Ты была очень расстроена, я даже не помню, из-за чего. Но это неважно. Когда ты сердилась в детстве, то так складывала губки, что было понятно: лучше сейчас не подходить. Ты не только губки складывала, еще и бровки домиком делала, но это было не самое страшное! Ты, когда не хотела говорить, ты об этом громко кричала. Забавно! Не хочу говорить, поэтому кричу.
Не желая никого видеть и слышать, ты забралась в свой шкаф. Такой обычный шкаф, цвета топленого молока. Но только с виду он был таким светлым, забравшись внутрь, ты поняла, что там темно и немного страшно. Вроде это твой шкаф, но он другой изнутри, неизвестный, большой. На полках лежат все те же твои любимые вещи, но темнота их наполняет каким-то загадочным и пугающим образом. А вдруг это платье умеет шипеть. Или эта юбка прыгнет на тебя в темноте, и ей не важно, что на тебе уже есть джинсы.
В общем, забравшись туда и проявив свой характер, ты поняла, что поспешила. Я же это осознал, когда ты замолчала. Когда крики, отлетавшие от стен, вдруг умолкли, и тишина научилась говорить, тогда стало понятно, что мне пора тебе помочь. Тихонько я подошел к шкафу и слегка постучал, чтоб тебя не напугать.
Ты, конечно же, в этот момент осмелев, сказала: «Уходи, не хочу тебя видеть».
«А ты меня и не увидишь», — сказал я и быстро юркнул в твой шкаф.
Как мы там поместились, я не знаю, моя маленькая фея и папа в пять раз больше ее. Но вдвоем в темноте стало явно веселее.
Ты не хотела мне рассказывать, чем же ты так сильно расстроена. Уже не было важно, ты только говорила, что никогда меня не простишь. В ту минуту я решил поделиться с тобой одним секретом жизни.
Ты очень любила секретики, поэтому при этом слове твое любопытство взяло верх.
«Неинтересна мне твоя тайна», — говорила ты, но мои глаза, которые уже начали привыкать к темноте шкафа, видели, что это неправда. Я очень хорошо тебя к этому времени изучил, когда тебе действительно что-то или кто-то неинтересен, ты даже не тратишь на это время, а если ты продолжаешь диалог, значит, милая, крючок любопытства тобой успешно проглочен.
Поэтому я просто продолжил: «Моя хорошая, секрет волшебницы своей жизни заключается в том, что прощая кого-либо, ты в первую очередь делаешь хорошо себе. Простить другого человека — это, пожалуй, один из самых эгоистичных поступков».
«И все? Это твой секрет. Ах ты обманщик, зря я тебя пустила в свой шкаф», — заговорила ты. И начала в меня кидать все, что лежало на полках. Я не остался в стороне и с удовольствием устроил тебе вещепад, прямо на голову.
Вывалились мы с тобой из шкафа довольные и хохочущие. Твоя мама, услышав нас, забежала в комнату, и, конечно, нам досталось, особенно мне, как более взрослому и «куда вообще смотрящему отцу». Мы долго еще собирали все вещи и складывали на полки, но я готов был разбросать их вновь и вновь, чтоб продлить эти минуты рядом с тобой.
Тогда ты меня простила, не понимая еще значения слова «эгоистичный», просто, будучи ребенком, не умея долго обижаться.
Но каждый раз, когда ты будешь читать это письмо, пожалуйста, помни, что, прощая людей, которые будут тебя обижать в этой жизни, ты в первую очередь делаешь хорошо себе. По большому счету, каждый, кто встретился тебе на пути, не друг и не враг, это твой учитель. Будь благодарна ему и твори свой мир сама, таким, каким он тебе нужен. Прощай людей за их несовершенство. Прощай себя за то, что несовершенна сама. Просто живи сердцем.
Люблю тебя!