Автор: Олег Батлук, писатель, автор книг «Записки неримского папы» и «Мемуары младенца»
Фотография: Олег Астахов
— Привет!
— О, привет, тыща лет!
Еще одна чья-то случайно-необходимая, словно нарочно кем-то срежиссированная, встреча в метро. Я покосился в ту сторону.
Обнимались мальчик и девочка, подростки, лет по пятнадцать. Они принялись ворковать, и из их разговора стало понятно, что эти двое разлучились после восьмого класса и разлетелись по разным школам.
Девочка была очень милой и, сильно волнуясь, до смерти придушила в руках шарф. Мальчик… мальчик как мальчик, под стать всем мальчикам в пятнадцать, мировоззрение дыбом, в джинсах, приспущенных до той отметки, где они естественным образом окажутся через тридцать лет. На руке — хняшная татуировка. В смысле, татуировка из хны, уже наполовину стертая. Из-за этого некогда брутальный тигр сильно косил одним глазом.
— Ух, какой ты стал высокий.
— Да, ладно, я с первого класса не расту.
Я представил себе первоклашку ростом метр восемьдесят (с татуировкой из хны), и мне сразу стало нехорошо.
— Ого, ты прямо на самом концерте был?
— Ну да, Бузову видел.
Эту фразу хняшный юнец произнес с той же интонацией, с какой его прадедушка в свое время рассказывал его дедушке про то, как он видел Ленина.
— А как Светка? Вы все еще встречаетесь?
— Неа, я как-то ее перерос, она не развивалась.
У тигра с татуировки начал дергаться второй, не окосевший глаз. Видимо, тигру была известна истинная причина расставания юнца со Светкой, а скорее, конечно, наоборот. Между тем, юнца можно понять, он же целую Бузову видел, какая теперь на фиг Светка…
— Жаль… А Ромка? Ромка как? Ты же с ним дружил вроде.
— Ты знаешь, а Ромка изменился. В лучшую сторону. Раньше у него стержня не было, а сейчас ничего.
Сказав это, юнец стек по поручню, так что милой девушке пришлось его подхватить и физически подтянуть до своего уровня.
— Ты и в плечах стал шире. Качаешься?
— Да не. Я с первого класса такой. (Я представил первоклашку ростом метр восемьдесят с татуировкой из хны на огромных накаченных банках). Я тут в новой школе почти на ГТО сдал. Только физручка, амеба, кросс мне не зачла, потому что я курил.
— Ого, вот вредная. Какое ей дело, куришь ты или нет.
— Да не, я прямо во время кросса курил. Ее это запарило.
Хняшный юнец ничего не спрашивал, спрашивала только милая девушка. Он лучился в зените своей мачистости и охотно давал интервью. Ему наверняка казалось, что это как в фильме «Интервью с вампиром», и он Том Круз, а то и Бред Питт, но со стороны все это выглядело как интервью с хомяком.
— У тебя голос такой мужественный.
Юнец страшно закашлялся. Только мне было понятно, каких титанических усилий ему стоило корёжить свой младенческий фальцет, искусственно состаривая его до баса.
— Ой, ну, ладно, вот моя станция, была так рада тебя видеть, ты позвонил бы как-нибудь.
— Ага, пока-пока.
Они снова обнялись. Девушка потянулась к юнцу, а он специально отклячил зад так, чтобы не дать ей ни малейшего шанса соприкоснуться рукавами.
— Мой телефон 916 321…
Но милую девушку уже вынесло из вагона шумной толпой.
Я смотрел на хняшного юнца с плохо скрываемым скепсисом. Тигр на его руке кивал мне в ответ, соглашаясь.
Неужели и я был таким? И Тема будет?
Я посмотрел на свое отражение в дверях напротив. Груда мышц под грудой мяса. Вчерашний шашлык из «Пятёрочки», нанизанный на заигранную флейту-позвоночник. Но прямолинеен и вертикально поступателен, безо всякой там хны. А еще я вспомнил Тему, который накануне до отказа набил свой детский рюкзачок машинками, надел его и тут же упал под его тяжестью спиной назад. Стержень, а не ребенок.
Я еще раз взглянул на юнца. Пока я изучал себя в дверях напротив, он успел обвиться лианой вокруг поручня. Джинсы сползли до колен, обнажив труселя со спайдерменом.
Нет, я таким не был. И Тема не будет.