Автор: Natalia Belgorodski
Фотография: Joné Reed
Они возвращались домой пешком. Уже был конец октября, но вечер был очень теплый. Они шли по улицам любимого города и наслаждались одиночеством, одиночеством на двоих. На улице было полно народу, все куда-то спешили или не спешили. Туристы на самокатах обгоняли пешеходов, нервные велосипедисты тех, кто был на самокатах. Кто-то уютно пристроился выпить чашечку послеобеденного кофе в уличном кафе, кто-то нес домой душистый теплый хлеб, кто-то играл в шахматы в городском сквере, а молодые родители выгуливали своих малышей на площадке, время от времени завистливо поглядывая на тех, кто попивал уединенно свой воздушный капучино.
Город жил полной жизнью и наслаждался этим последним теплым днем. Все эти люди вроде бы и были рядом, но в то же время и нет. Что-то неосязаемое, но в то же время явно присутствующее, отделяло этих двоих от остального мира. Это как будто ты смотришь на мир через полиэтиленовую пленку. Как-будто кто-то в фотошопе их жизни уменьшил яркость и насыщенность происходящего вне. Вот она держит его за руку и чувствует тепло его тела, сухую кожу его руки, волоски на внешней стороне его ладони, щекочущие ее пальцы. Вот он слышит как звонко она улыбается в ответ на его шутку, он слышит как ветер развивает ее волосы и как мягко обволакивает ее тело свободное платье.
Они долго шли по одной из немногих прямых улиц любимого города, шли куда-то в сторону прошлого, такого далекого, но и такого вчерашне-близкого. Вдоль улицы росли клены, и их желтые резные листочки, подсвечиваемые косыми лучами осеннего солнца, светились как фонарики на темном фоне старинных зданий. Чем дальше они отдалялись от центра, тем более пустыми становились улицы, тем меньше туристов попадалось им навстречу.
Они не заметили, как оказались в том районе, где когда-то давно они проводили много времени, спешили жить и так рвались в будущее.
– А помнишь, как я приходил к тебе в общагу и ты кормила меня едой? – просил он.
Ему было удивительно, что она никак не называла свои блюда. Просто еда и все. Что готовишь сегодня? Еду. А как называется это блюдо? Да никак, просто еда. В его семье мама и бабушка всегда готовили строго по рецепту. Много лет по одним и тем же рецептам. Из специй лавровый лист и черный перец, максимум две-три горошинки душистого перца… Каждое блюдо у них имело свое строгое название, и он всегда наперед знал, какого оно будет вкуса. Но у нее все было по-другому. Она даже толком не могла сказать, из каких продуктов была приготовлена ее еда: да что в холодильнике было! И со специями она всегда экспериментировала, ее еда каждый раз была другого вкуса. Сыпала специи, что под руку попадутся. Какие уж тут рецепты! Но ему было вкусно. Ему и сейчас вкусно, что бы она ни приготовила.
Да она и жила так, строила свою жизнь из того, что под руку попадется и каждый день – новый вкус! Без рецептов, с кучей пряностей, все кидала в одну кастрюлю, мешала, варила, следуя какой-то интуитивной, ей одной понятной (а может быть и нет) логике.
– А помнишь, как ты оставался у меня ночевать и спал на матрасике на полу? – спросила она. – А потом мы вместе завтракали и шли гулять в парк?
– Помню, – ответил он тихо, – помню. Как же давно это было! Сколько же? Тринадцать? Четырнадцать? Нет! Пятнадцать лет назад!
– Я тогда была еще совсем молоденькая. А сейчас я стала на пятнадцать лет старше… Или старее…?
– Нет, ты стала на пятнадцать лет красивее! – ответил он уверенно, но тихо.
И они молча пошли дальше, каждый думая о своем, но оба – об одном и том же.