Автор: Светлана Панина / ЖЖ светланы
Фотография: Kate Vellacott
В современном мире есть много бессмысленных занятий. Например, плести макраме. Прелесть этого бессмысленного занятия в том, что им совершенно спокойно можно не заниматься. Никто не удивится, если ты вдруг не плетешь макраме после каждого приема пищи. Никто не поднимет недоуменно бровь, если ты не делаешь по одному кашпо из веревки в неделю. И всем наплевать, если у тебя в доме двое детей и ни одного панно из корабельных канатов.
К сожалению, другие бесполезные дела не столь безобидны. Например — мытье посуды. Не то, чтобы я ненавидела мыть посуду. Вовсе нет. Я даже где-то ее мыть люблю. Хотя с бОльшим удовольствием, может быть, плела бы макраме. Потому что от макраме в конце концов, что-то остается в веках. А от чистой посуды — нет. Буквально через двадцать минут после того, как вся кухня начинает сиять тарелками, кастрюлями, сковородками, противнями, чайниками, плитой и кафелем, отмытыми до скрипа, приходит какой-нибудь домашний любимец за чашкой чая. И начинает ее себе делать. Да-да, с сахаром! Каждые двадцать минут. Не могу больше про это писать, слезы на глаза наворачиваются.
Ну вот. Да. Мытье посуды. А еще есть такое — маникюр. Не знаю, кто и зачем его придумал. Раз в неделю я сижу напротив Люды, которая ковыряет мои кутикулы. Двадцать лет назад я не знала, что такое кутикулы. Как же счастлива я была тогда! Так вот, я сижу напротив Люды, которая ковыряет, и смотрю на ее руки. У нее маникюр. Всегда. А у меня маникюр один раз в неделю. Пока ковыряет Люда. И еще два часа после того, как она поковыряет. До очередного бессмысленного мытья посуды. И потом еще неделя без маникюра, зато с мучительным осознанием убожества моих кутикул.
Но апофеоз бессмысленности — это уборка в детской комнате. Во-первых, если кто не знает, самого понятие «детская» — не существует в природе. Это понятие придумали беременные. Дело в том, что всем беременным, особенно тем, которые в первый раз, очень нравится покупать разные бесполезные вещи. Типа детской люльки, пеленального столика или креативного стеллажа для игрушек. Чтобы весь этот хлам как-то разместить в квартире, необходима отдельная комната. Ее красят в нежно-розовый, салатово-зеленый или небесно-голубой цвет и называют «детской». В этой комнате кричащий сверток, который принесли из роддома, проводит в лучшем случае 2 часа в сутки. И то только для того, чтобы хоть как-то оправдать назначение комнаты. Все остальное время дитя живет на руках у родителей, которые живут как попало и спят стоя. Пеленальный стол используется для хранения упаковок от памперсов или на нем показательно пеленают наследника на глазах у свекрови, которая участвовала в перевозке стола. В последнем случае родители не избавляются от пеленального стола до совершеннолетия отпрыска.
Кроватка становится хранилищем выстиранных пеленок в первые шесть месяцев жизни младенца и камерой, в которую младенец попадает за мелкое хулиганство, в следующие полгода жизни. После пары показательных полетов полуторагодовалого карапуза с верхнего края бортика на пол, кровать или уродуют до состояния дивана с решетками, или дарят наивным родственникам, ожидающим первенца.
Креативный стеллаж, если он хорошо прикручен к несущим стенам, может стать полезным местом. Но не для игрушек, а для вас, когда вы захотите уединиться где-нибудь под потолком, чтобы выпить свою традиционную чашечку слегка остывшего утреннего кофе в тихий полуночный час. Игрушки же будут занимать целиком весь объем тех помещений, которые вы традиционно продолжаете называть «спальней», «гостиной», «кухней», «туалетом», «ванной», «гардеробной»… Двадцать лет назад я не знала, что для гардероба бывает нужна целая комната. Как же счастлива я была тогда!
Так вот. Уборка в детской. Мы выяснили, что на самом деле так называется уборка всей квартиры, где есть дети. Необходимо каждый день отделять зерна от плевел, машинки от кукол, пластилин от ковра и детей от телевизора. Собирать тапочки в пары и строить их рядами. Пересчитывать и сортировать паззлы. Вытряхивать из трусов кубики. Обувать в кукольные сапожки и одевать в кукольные одежки бесстыдно обнаженных барби, кенов, детей Барби и Кена, родственников Барби и Кена, детей родственников Барби и Кена. Кроме того необходимо навести порядок в домике Барби и Кена, вымыть их посуду, собачку, кошечку и машину. Стоит в доме, где живут девочки, поселиться хотя бы одной Барби, вы тут же попадете в рабство к этой пластмассовой девятидюймовой грудастой дуре.
Но я отвлеклась, а у нас еще много работы. Машинки — их надо отковырять от полов, провести техосмотр, найти колеса, пульты управления, заправить батарейками, разместить на эстакаде по цвету, размеру, модели и году выпуска. Потом настанет очередь железных дорог. Надо отремонтировать полотно, подсыпать гравия под шпалы, проверить сцепление вагонов, собрать план с проводников, дать взятку министру транспорта. Потом наступает очередь лего. Я не могу про это писать. Слезы на глаза наворачиваются.
А между прочим, отсутствие смысла жизни (если у вас больше одного ребенка, то уборка в детской будет занимать практически всю жизнь) ведет к деградации личности, депрессиям и даже ожирению. Поэтому я стала внимательно наблюдать. А что получается, если не убирать?
Свекрови, которая приехала погостить как раз в апогей моих размышлений о смысле жизни, я так и сказала:
— Понимаете, у нас эксперимент. Мы уже четыре дня не убираем игрушки.
— Понимаю, — ответила умница-свекровь, и, не разуваясь, проследовала за мной выпить чашечку кофе на верхнем этаже креативного стеллажа. Каждый ее шаг сопровождался веселым хрустом пересохших фломастеров.
— Видите ли, я придерживаюсь той точки зрения, что хаос — это не беспорядок. Это порядок бесконечной степени сложности, — говорила я между глотками кофе с двумя ложечками магнитного конструктора.
— Вижу, — качала головой свекровь, насыпая сахар из кукольного сапога.
— И знаете. Времени на жизнь у меня стало еще меньше. Потому что теперь если я не занята поиском зубной щетки в детских носках, то я или читаю упаковки по требованию Девицы Александры, или по велению мадемуазели Зизи разглядываю в микроскоп ее свежеостриженные ногти.
— Знаю, — пожала плечами свекровь, ободрав с потолка побелку.
В общем, эксперимент показал, что наведение беспорядка — это единственное занятие, в котором детям совершенно не требуется помощь родителей. Мало того, эта помощь даже мешает. Свободное время может появиться только у тех родителей, которые регулярно наводят порядок с расставлением матрешек строго по рангу. Ведь чем идеальней порядок, тем больше времени потребуется чадам на его полное уничтожение. Так что сейчас все мои мысленные усилия брошены на оптимизацию процесса уборки. Привлечение тяжелой бронированной техники, клининговых компаний и детей к этому занятию не увенчались успехом. Зато если все до одной машинки посадить на клей…
Времени на макраме не обещаю. Но на пару комментариев в ЖЖ или Фейсбуке — точно хватит!