На даче хочется подходить к окнам, потому что за каждым — дерево, самая медитативная форма жизни. Но это невозможно: при попытке облокотиться о подоконник, облокачиваешься о Семена — в доме происходит какое-то котозамещение подоконников.
Первая в мае гроза сокрушила меня до основания: душа болталась на верёвочке слуха. Жена спала, не шелохнувшись. Артем тоже. Ещё бы, парень уютно обложен сказками. Накануне читал ему «Конька-горбунка» Ершова, и ребёнок спросил, кто такая царь-девица, та, которая
Ездит в красном полушубке,
В золотой, ребята, шлюпке
И серебряным веслом
Самолично правит в нем;
Разны песни попевает
И на гусельках играет…
— Бузова, наверное, — ответил я.
«Бузова...» — шептал Артем, засыпая.
Я вообще тут много шучу на злободневные темы. Считаю, мы с женой слишком опасторалились и через пару недель уже не сможем поддержать ни одного даже самого простенького фейсбучного срача. Придумал ей актуальную шутку про Маска:
— Бэрримор, тут в «Таймс» пишут, что Маск отправил людей в космос. Кстати, а кто это воет на болотах, Бэрримор?
— Рогозин, сэр.
— Лучше бы пошёл с Семёном погулять, — ответила на это жена.
Мне нравится эта их («их») формула «лучше бы ты».
— Дорогая, я съел тридцать пельменей!
— Лучше бы ты в «Газпроме» работал!
Чем, спрашивается, лучше? Я давно заметил: то, что они нам втюхивают, никогда не лучше, парни! Не предавайте свои пельмени!
Ладно, вышел погулять с Семёном на шлейке. На шлейке — потому что соседский дог давно поджидает нашего фейсбучного хомячка (неоднократно видел его в окне, когда Семён строил ему рожи). Забор забором, но может же и напугать наше нежное создание своим мужланским лаем, вплоть до стресса, а кошачьи психологи нынче дороги.
Семён зарубился со шмелём, пока нюхал цветок. Кидается, рвётся со шлейки, рычит, шмель тоже прет, как баран. Смотрю, соседский дог заскулил жалобно, спрятался под крыльцо.
— Надо было Семёна отпустить, — меланхолично заметил Артем, когда шмель улетел.
Зря я ему про Бузову рассказал, наверное. Не наши это ценности.