Источник: проект для родителей Chips-Journal.com
Годами я считала, что у меня просто «непростые» отношения с матерью, но думала, что у всех примерно так же. И только в 17 лет поняла, что другие общаются с родителями совсем не так. Помню, я только поступила в университет и уехала от родителей. И вот я стою в своей комнате в студенческом общежитии, а моя соседка явно раздраженно сообщает: «Твоя мама звонит. ОПЯТЬ».
Мне было неловко. Я не хотела говорить с матерью в этот момент. Не потому что я ее не любила — просто мне хотелось завести новых друзей и проводить время с ними. Я была готова отделиться от родителей и начать взрослеть. Но моя мать к этому как раз не была готова. Я понимаю, многим тяжело отпускать взрослеющих детей, но моя мама не хотела с этим мириться и яростно требовала моего внимания всеми способами. Она рассчитывала, что я буду разговаривать с ней, выслушивать ее и развлекать в любой момент — и поэтому звонила по пять раз в день, а иногда и чаще. Если я не могла подойти к телефону, она продолжала названивать до тех пор, пока я не снимала трубку.
Я предложила матери созваниваться один раз в день — и она жутко обиделась. Я пыталась сказать, что большинство моих однокурсников созваниваются с родителями раз в неделю, но ее убивала даже мысль о таком. Дело было в конце 90-х, так что электронной почты и смс у мамы не было, и она продолжала названивать по городскому номеру. Ей нужно было просто услышать мой голос. Как я могла отказать ей в этом.
Мне хотелось общаться с другими студентами и проводить время с новыми друзьями, но мать требовала, чтобы я часами висела с ней на телефоне. Иначе ей было «одиноко», «грустно» и «тоскливо» без меня. Именно тогда я начала задумываться: неужели я единственный источник радости для своей матери?
Более того, я была как бы частью ее идентичности. Все мои хобби, планы и друзья всегда одновременно принадлежали и ей тоже. Она как бы видела себя во мне. И когда я уехала в университет, она потеряла себя — ей больше не в ком было отражаться. Это приводило ее в панику. Мой отец никогда не был внимательным и эмпатичным человеком, так что я с детства взяла эмоции матери под свое крыло, и этот процесс был нескончаем.
Отношения с матерью всегда казались мне абсолютно нормальными — до тех пор, пока я не попыталась выйти из них. И тут-то выяснилось, как сложно это сделать. Эмоциональный абьюз бывает так прикрыт хорошими намерениями, что отличить его от любви, особенно если ты находишься в позиции ребенка, почти невозможно.
Когда я окончила университет, у меня началась новая жизнь, в которой мать больше не являлась центральной фигурой. Это очень сильно повлияло на нее. Мой отъезд и тот факт, что я больше не нуждалась в ней, шокировали ее. Я ходила на психотерапию, чтобы научиться выстраивать границы. Но чем большую автономность я обретала, тем сильнее мать искала контакта со мной.
Когда у меня появились собственные дети, я вдруг поняла, что мои отношения с мамой не были «сложными» — они были абсолютно токсичными. Именно тогда я пообещала, что никогда не буду заставлять своих детей быть ответственными за мои эмоции и чувства.
Я никогда не буду той матерью, которая сначала говорит что-то обидное, а затем просит детей не злиться и не обижаться — ведь это такая ерунда.
Я никогда не буду той матерью, которая снимает с себя ответственность за собственные слова и поступки.
Я никогда не буду той матерью, которая говорит детям, что ее единственная цель в жизни — растить их.
Конечно, мои дети всегда останутся моими детьми, но я всегда буду помнить о том, что мое эмоциональное благополучие — это только моя ответственность. Моя задача — помочь детям понять, кто они, и построить их индивидуальность. Да, очень грустно смотреть на то, как твои дети растут и отделяются, но это часть жизни, она не должна приносить страх.
Сейчас моя цель — вырастить детей с развитым эмоциональным интеллектом, которые ощущают себя в безопасности не только держа меня за руку, но и отпуская эту самую руку. Не цепи манипуляций должны удерживать нас в душевной близости, а моя способность принимать их, как отдельных личностей, и уважать это.