“Константопулос опять плачет”... Это одноклассница про Васю на уроке математики. Спасибо школе онлайн, узнала новое о сыне.
Если не математика, то нормально. Вот, скажем, греческий язык. В нем-то Вася отличник. Задание: отличить родные слова от заимствований.
Дано: теннис, пляж, мать.
– Все слова знакомые, но вот мать у нас – заимствование, – рассуждает вслух Вася. – Она же русская!
Васины любимые вопросы начинаются с “почему”. Вопросы всегда трудные. Почему у нас до сих пор нет собаки. Или. Почему у нас нет кабриолета с открытым верхом, в Греции летом жарко.
Иногда Вася кричит мне “Мама! Почему?!” без продолжения, видимо, чтобы просто не выходить из формы.
Можно быть веселой хорошей мамой, если не обращать внимание на математику и на бесконечные невероятные “почему”.
Надо концентрироваться на истинных вещах. Вот пошел дождь. Теплый, благоуханный, ласковый, благодаря которому начинают расти растения и желания.
– Кажется, так пахнет рай, – прочувствованно вдыхаю пышный весенний ренессанс.
– Мама,– заботливо поправляет меня Вася. – Это пахнут бараньи фекалии!
Благодаря дождю выползли улитки. Вася счастлив: у нас новые друзья. И назвал их так творчески: Бургер, Чипс и Сосискерс.
– Нет, – вдруг говорит Вася. – Мало мне друзей. Пойду найду еще.
Материнское мое сердце, с одной стороны растаяло, что породило на свет теплого гуманиста, пытливого натуралиста, а с другой – забилось, забеспокоилось о нем.
– Замочишь ножки, Вася. В саду мокро. Зачем тебе еще друзья? Этих недостаточно?
– Но этими же не наешься, – удивился вопросу Вася.
***
Ездил с папой на рыбалку, ничего не поймал. Но вернулся счастливый: познакомился с собакой.
– Он такой огромный, пушистый! Живет в порту! И, представь, у него на одной ноге – шесть пальцев!– восхищался Вася. – Вот бы нам этого пёселя домой! Он такой!... Такой... редкий.
На миг представила портового шестипалого портового пёселя у себя дома и изменилась в лице. Вася немедленно отреагировал:
– Мам. Да ты не расстраивайся, мам! Не плачь! Ты же тоже – редкая!
Редкая мама не плачет. Особенно мама Константопулоса. Эта математика, она когда-нибудь кончится?