В юности дача была для меня многоточием. Мне казалось, здесь я что-то пережидаю, отсиживаюсь, теряю время, что здесь я сослан, в то время как Жизнь, непременно с большой буквы, как всегда в юности, проходит мимо. А сейчас мне на даче комфортно. Копыта под моим гусаром не выбивают искры. Ведь судьба, в основном, состоит из многоточий.
А еще в юные годы я частенько приползал сюда зализывать свои любови. Причем предмет любви нередко не подозревал о моем существовании. Мои влюбленности были на самообслуживании: сам влюбился, сам пострадал.
Теперь же здесь под завывание ветра в щелях отлично рассказываются сказки. Артем кутается в одеяло, хотя в комнате тепло. Это от удовольствия.
— Гадкий утёнок рос-рос и вырос гадкой уткой...
— Что-что?
— Прекрасным лебедем, сынок, я хотел сказать прекрасным лебедем.
Утром выходишь, а вместо клаксонов — птицы. Птицы — это смски из рая.
Поймал на себе клеща. Заломил ему лапу за спину, приволок к жене на очную ставку.
— Отпусти честного жука, ради Бога.
На чердаке нашел старый проигрыватель с пластинками.
— О! Граммофон! — воскликнул Артём.
«Граммофон». Всегда подозревал, что Артема в нашу семью подкинули из девятнадцатого века. Я завел Пугачеву — из всей фонотеки она оказалась самой современной.
— Нет, нет! — Артем прибежал со своей пластинкой, — вот эту поставь.
И протягивает Вертинского. Точно из девятнадцатого.
В городе вечно остаётся какая-то недосказанность. Слова волочатся за тобой шнурками по полу. А тут, где шепчется дождь, слова бесполезны, как деньги на Эвересте. Вот что такое эта наша дача — Эверест средней полосы.
А ещё я решил напугать жену. Она возилась в огороде, а я встал у окна на втором этаже, у того, которое возле винтовой лестницы, на отшибе, и делал ей знаки горящей свечой, как Бэрримор в «Собаке Баскервилей». На улице смеркалось, жена должна была остаться заикой. Вот только никакая етицкая сила не сможет отвлечь русскую женщину от луковиц гладиолуса. Она даже не подняла голову.
А мне вдруг стало жутко самому, и бакенбарды встали дыбом. При том, что бакенбардов у меня нет.