У ангелов нет крыльев. Ни ореола, ни белого одеяния, ни даже сияния, озаряющего тьму. Не убеждайте меня в обратном. Я не спала. Я видела.
…
Мне десять лет, и я уже взрослая. Впервые на меня одну оставили дом.
"Конечно, справлюсь", - утвердительно заявила я маме, когда на один день ей нужно было съездить в далекий город с остальными детьми.
Нас всего шесть. В маленьком, осунувшемся доме мы не только разделяли две комнаты на всех, но и кровати. По два ребенка на койку. В таком шумном улье остаться одной - это не наказание, а милость. Все уехали. Минуты полного уединения. Радость и восторг от нового приключения. Слышно тишину, себя и еще чей-то голос во мне, который неустанно допрашивается:
"Спать одной? Темнота. Шорохи. Не боишься?"
"Не боюсь", - твердо отвечала себе.
Напустила на себя побольше важности и взрослости и начала уборку впервые вверенного в мои руки хозяйства.
"А вдруг шорох за окном - это не ветер, а чьи-то шаги. Не боишься?"
"Все так спят. Не боюсь" договаривалась со внутренним испытателем, отвлекаясь делами.
Дом чист, коза выдоена, куры довольно кудахчут от моей щедрости. Отправилась еще и на огород - показать бурьянам, кто сегодня хозяйка. Не только порадовать, но и удивить своих, как вернутся. Спасаю грядку моркови, а страх и сомненья еще больше разъедают.
"Домовой. Скрип пола. Не боишься?"
"Главное ни о чем не думать. Не боюсь".
Чем больше темнело, тем сильнее уверенность моя, вместе с солнцем, клонилась к закату. "Вот-вот ночь пролезет в щели…", - кто-то шептал во мне, но я наотрез противилась едким переживаниям, прогоняя их своей решимостью.
Из двух комнат в нашем доме самой теплой была та, в которой помещалась всего одна кровать. Когда наступали холода, весь наш детский отряд в этой комнатушке ночевал. На зиму шкаф переносили в холодную комнату, освобождая место еще одному спальному месту в крохотных, но более теплых квадратных метрах. Как помещались там - ума не приложу. В этой комнате я и спала тогда.
Готовлюсь ко сну, и мне так дико жутко и страшно. Не от того, что ночь кажется темнее обычного, а от того, что впервые никого больше нет со мной.
Когда растешь в большой семье, шум приравнивается к покою. Под шум засыпаешь. В шуме пропадают слова и страхи. Когда ты не одна, призраки растворяются во тьме. А если шуршавшая в стенах мышь и пугала, быстро будила сестру, та недовольно бурчала что-то, а я, обнимая ее ноги, спокойно засыпала.
Но сейчас я крайняя на кровати - с любой стороны. Свет решила выключить. Оставить его - все равно что со страхом согласиться. "Ни о чем не думать, не слышать, быстро уснуть". Просторы кровати веяли холодом, как-то непривычно свободно. Места, хоть звездочкой спи. Укрывшись с головой, скрутилась как всегда калачиком и быстро уснула.
Посреди ночи я внезапно проснулась. Не от шума, стука, или иных звуков, порожденных тьмой. Проснулась от чувства, что возле меня кто-то есть. Свет ночи заполнял собой комнату. Возле своих ног я увидела бабушку, присевшую на край моей кровати. Нет, не мою и даже мне никогда не знакомую. От удивления я привстала и отодвинулась к стене спиной, поджав колени к подбородку. Крепкий сон как рукой сняло. На меня молча смотрела самая обычная старушка с платком на голове, в своем старом одеянии. Глаз ее во мраке не было видно, но образ и силуэт ее был отчетливым и убедительно живим. Положив руку на мою ногу, укрытую одеялом, она прошептала: "Не бойся. Ложись. Я буду с тобой". Ее спокойное присутствие вытесняло темноту.
Опустившись на подушку, я тут же мирно уснула, как будто возле меня сидела мама, а не чужой человек. Разбудил меня уже стук в окно рано утром, когда весело-шумные домочадцы вернулись.
Дивность этого случая разбивалась об его недоказанность. Хоть ты крест давай, а рассказ мой чудом веял. Пыталась рассказать о той ночи, но услышала "показалось", "приснилось", от чего делиться увиденным особо больше не хотелось. Но это и не важно было.
Из случившегося самым важным для меня потом стало не само видение или как там это еще называют. Меня поразило испытанное чувство легкости вне страха. Десятилетним ребенком я должна была бы испугаться в ту минуту, должна… но мысли об опасности не было, только безмятежное удивление, которое я испытала, рассматривая ночную гостью на краю моей кровати.
Нет… я не спала, я видела.