Хотел бы опровергнуть расхожие представления о мужицком уюте с топорами и кабаньей мордой на стене. Некоторые из нас, с тонкими прожилками лирики поперёк души, немножко переросли средневековье, например, я.
Где бы я ни жил, везде свивал себе гнездышко.
Начинал я с ароматических палочек. Помню, купил набор «лаванда Прованса», расставил красиво вдоль стен, пригласил гостей и воскурил фимиам. Вы когда-нибудь встречали на дороге старое корыто, из выхлопной трубы которого дымил ад? Я добился похожего эффекта. Кто-то из гостей в панике сумел открыть окно, не поворачивая ручку. Квартиру я потом проветривал три дня. Лаванду Прованса, очевидно, правильней покупать все же в Провансе, а не на Черкизовском рынке.
Потом был электрический камин. Он стоил целое состояние и сразу стал самой дорогой вещью в доме, дороже моей однушки. Камин имитировал пламя и согревал в пяти режимах. Я расставил на нем бабушкиных слоников и прочую милоту и пригласил на свидание девушку. Когда я застенчиво ковырял диван в подозрительней близости от мизинца девушки, камин на пятом максимальном турбо-режиме вдруг перешёл в режим авиационного двигателя и начал скакать по комнате. Бабушкины слоники стояли на нем, обнявшись, все семеро. Вместо того, чтобы прижаться ко мне ради спасения жизни, девушка мужественно вышла через закрытую дверь.
Наконец пришла пора декоративного фонтана. Он символизировал альпийскую пастораль с улыбающимся гномиком. Я воткнул фонтан в розетку и всем существом отдался журчанию. Через три минуты я побежал в туалет. Через семь минут я побежал в туалет. Через десять минут я побежал в туалет. Я столько не выпил, сколько бегал. Водопад я отключил. Без него фонтан утратил весь свой магнетизм. Гномик сразу погрустнел.
Когда в моем доме появилась будущая жена, она первым делом воткнула в пыльную вазу какую-то голую ветку. На следующий день ветка зацвела. От одной нежности рук. Ведь в вазе даже воды не было — в своё время вся ушла на фонтан.