Детские фантазии — что это? Нечто опасное, что нужно поскорее перерасти? Чтобы стать нормальным, чтобы быть как все. Забыть про глупости, выдохнуть и зажить обычной взрослой жизнью. А может, наоборот? Стоит позволить детям идти за их фантазиями. А взрослым разрешить себе мечтать. Осободиться, выдохнуть и зажить не очень обычной, но счастливой жизнью. Так считает знаменитая Люкке, специалистка по необъяснимому. В новой истории она не только расследует очередное дело, но и напоминает всем нам, как важно верить своим детям. Даже если они неимоверные фантазеры. И как важно не бояться мечтать, даже если за свои мечты приходится немного краснеть перед другими взрослыми...
Предыдущие части: часть 1, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5
Часть 6
Странно. Думала – это я сегодня все на свете проспала. Но Рик-то тоже еще из комнаты не выходил!
Стучу в его дверь. Нет ответа. Что стряслось?
Дергаю. Незаперто.
— Эй, ты живой? — подбегаю. Рик, в теплой пижаме, хотя еще не холодно, лежит в кровати, укрывшись одеялом. Взгляд отсутствующий.
— Тебе плохо? Вызвать врача? – спрашиваю.
Рик закидывает руки за голову:
— Не хочу вставать. Наверное, у меня депрессия.
Я останавливаюсь и оглядываюсь по сторонам. Оказывается, у Рика в комнате жуткий беспорядок. Одежда на полу, газеты разбросаны. Одна из газет наполовину закрывает тарелку, стоящую – вы догадались – тоже на полу. В тарелке – крошки вчерашнего пирожного, блокнот, ручка и тапок.
— Да, похоже, — пожимаю плечами. – Давай попробуем собраться, я помогу.
— Куда собраться?
— К доктору, разумеется. Наверное, надо взять с собой только самое необходимое, остальное я в больницу потом подвезу.
— Эй-эй, это еще зачем? Не поеду я никуда! – Рик уже сидит и даже спустил одну ногу с кровати и трогает ею пол. Наверное, тапок ищет. Который в тарелке.
— Потому что, — поясняю я, — депрессия – это серьезное заболевание. И лечить его должен врач, и начинать следует, как можно скорее.
— Начиталась, — ворчит Рик, нащупывая тапок. Это тапок на совершенно другую ногу. – Не надо докторов. Я не то хотел сказать. Мне просто грустно, вот.
— Или лень, — тихо говорю я.
— Или лень… тьфу!
— К доктору бы все же обратиться. Совать в тарелку тапки – не самая распространенная практика.
Рик поджимает губы так, что они вот-вот расплющатся одна о другую.
— Тебе помочь с уборкой, может? – я решила подобреть.
— Я приберусь сам. Еще погрущу и приберусь.
— Ну как хо… — начинаю я, и тут звенит его телефон. «Наоми», — написано на экране.
Рик преображается. Он подскакивает, хватает телефон:
— Наоми! Я ТАК РАД ТЕБЯ СЛЫШАТЬ!
— С выздоровлением, — бормочу я и быстро выхожу за дверь, по пути умудряюсь споткнуться о стакан (вроде не разбился) и поскользнуться на скомканном вязаном носке. Рик за спиной уже вовсю заливается соловьем, нет и следа от печали.
Тут вибрирует и мой телефон. Сюрприз: сообщение от мамы. Мы с ней вообще-то переписываемся редко – ну, долго объяснять. Обычно пишет она, причем в 99 процентах случаев — о здоровье своей кошки Мерилин. Кошка там и вправду Мерилин: белая и вальяжная. Мать надевает на нее свои бусы, фотографирует и выкладывает в интернет. И да, интересно получается: и я, и она чаще общаемся с ветеринаром Энни, чем друг с другом. Я – консультируюсь по работе (про дело о мышах, укравших деньги, помнится, я вам уже рассказывала), мама – беспокоится о Мерилин, которая на самом деле здорова, как морской пехотинец.
Я читаю сообщение и выпаливаю вслух:
— Вы сговорились, что ли?
— Что такое? — высовывает нос из комнаты Рик. Он одет в наглаженную рубашку и джинсы и причесан. Вот это скорость. Не удивлюсь, если Наоми похитят и будут использовать в каких-нибудь экспериментах. В военной сфере, например. Или в космической. Где-нибудь, где нужна бодрость духа и скорость. Мобилизовать Рика – это, знаете ли, пока мало кому удавалось, да и не с таким эффектом.
— Сговорились вы с моей мамой, говорю. Мама пишет, что у ее кошки, похоже, депрессия.
— А ты что? Советуешь ее везти к доктору?
— Уверена, что если зверюга больна – то Энни справится. А вот если Мерилин просто грустит… хм… напишу сейчас маме пару советов.
Пока я тыкаю пальцем в экран, Рик меряет шагами гостиную. Потом плюхается на диван. Потом снова встает и бродит.
— Примеряешь разные стили жизни, что ли? – бурчу я.
— Что?
— Ничего. Куда собрался, говорю? Нам вечером к клиенту, если ты не забыл.
—Меня Наоми зовет погулять в лесу.
— Галстук не забудь…
— Не забу… Да Люкке! Ну что такого, что я иду в лес в рубашке, вечно ты придираешься! Мы по «цивилизованным» дорожкам ходить будем!
— Это хорошо. А то ищи вас потом с собаками.
— Мы же в чащу не пойдем. Кстати, если б и пошли – не заблудились бы, Наоми отлично ориентируется в таких условиях.
От неожиданности я отправила маме не тот смайл. Хотела улыбку послать, а подвернулось нечто с рогами. Удаляю все сообщение, вот досада. Наоми ориентируется в лесу? Я ее пока видела только на фотографиях Рика, но, честное же слово, на суровую выживальщицу в камуфляже она вот совсем не похожа.
На кого похожа – так это, кстати, на мамину кошку.
**
Новая клиентка предстала перед нами в длинной узкой юбке ниже колена, безупречной белой блузке, с прической, которая у парикмахеров в каталоге, наверное, называется «начальница», и в таких очках… если бы я снимала фильм, то слова «вы уволены» главному герою были бы брошены одновременно с грозным взглядом из-под именно таких очков. Даже по дому госпожа С. ходила на каблуках.
— У вас хорошие рекомендации, поэтому вы здесь, — отчеканила она.
Я чуть наклонила голову и кивнула: мол, не удивлены и не сомневались. Хотя любопытство очень больно кусало меня изнутри: чьи рекомендации это были?
А вот когда я поняла, что сижу с выпученными глазами, — так это когда г-жа С. заявила, что дело касается ее детей. Двух сыновей-погодок, еще маленьких. Наша клиентка – мама? Ну, что ж, наверное – мальчиками занимается старательная пожилая няня. В особом платье, чепце и фартуке.
— Не удивляйтесь, эта история не попала на страницы газет, потому что я об этом позаботилась, — сказала С. Это меня тоже удивило, если честно. Хорошо, у тетеньки свой бизнес, но кто она такая, чтобы вовремя устранить даже возможность того, чтоб некий материал о ее детях просочился в прессу?
Неприятно признаваться, но мне в тот момент было и немного лестно: такие большие люди – а нас зовут решать проблемы.
В гостиной было мало мебели, светлые стены служили площадью для размещения абстрактных картин неизвестных мне авторов (на месте С. я бы обязательно схулиганила, поместив в ту же коллекцию рисунки своих детей), и если бы не необходимость сосредоточиться – я бы с удовольствием их порассматривала. Рик же заметно заскучал с первых минут: он привык угощаться чем-нибудь за разговором с клиентами. Чаем, кофе, пирожными – что предложат. Здесь нам не предложили ничего. Поэтому я кашлянула, привлекая внимание Рика, выразительно посмотрела на него и перевела взгляд на хозяйку дома. Та будто бы смягчилась и начала свой рассказ уже не таким сухим тоном.
А дело представлялось интересным. Не прошло и недели, как малыши пропали. Сбежали от молодой временной няни у того самого леса, где Наоми только сегодня гуляла с Риком. Няня оказалась глупой и еще часа два не сообщала о пропаже детей, надеясь найти их самостоятельно. В результате поиски затянулись дотемна. Г-жа С. уже велела своему юристу приготовить иск против нерадивой воспитательницы (вот это самообладание), когда пара запыхавшихся волонтеров подбежали к матери пропавших малышей с громким криком «нашли!» Дети были отправлены домой.
— Вы что-нибудь слышали об этом? – спросила она.
— Я уезжала из городка на той неделе. Слышала только, что чьи-то малыши потерялись, но очень быстро нашлись, — сказала я, а про себя подумала: обычно в городке если уж что случится – то обсуждают на каждом шагу. Почему же об этом случае не говорят? Не потому же, что С. появилась в городке совсем недавно, это, напротив, вызвало бы взрыв слухов. Может, информация, чьи это дети, держалась в секрете? Рика о чем-то спрашивать бесполезно, дни моего отсутствия он бессовестно проспал.
С. удовлетворенно кивнула и продолжила. Собственно, нужная нам история еще только начиналась.
Дети, как выяснилось, нашлись не столько благодаря усилиям тем, кто их искал, сколько случайно. Мальчики вышли на дорогу, отдельно друг от друга, совершенно в разных местах, где их и обнаружил один из жителей, собиравшийся на своей машине присоединиться к волонтерам. Посадил в автомобиль одного ребенка, затем – за поворотом – второго и позвонил в штаб. До последнего боялся, что забрал с собой вовсе не тех детей, потому что еще не успел получить подробной информации. Но, к счастью, это действительно оказались сыновья С., и обвинение в похищении жителю не грозило.
Малыши охотно рассказали, что произошло. Сначала они играли в догонялки и углубились в лес, потом заплакали и позвали на помощь, но никто не отозвался. После этого один потерял другого из виду, и выбираться пришлось поодиночке.
Вот только и один, и другой совсем не выглядели расстроенными. И каждый, независимо от другого, заявил: «Мне помог динозавр!»
Про любовь детей к динозаврам знают все. Но чтобы оба, не зная, что говорит другой, придумал сказку именно про доброго динозавра, который угостил конфетами и вывел к дороге?
Фантики от конфет показали матери. Мать возмущенно заявила, что такую гадость она детям не покупает и покупать не собирается. На «не собирается» мальчики, которым угощение лесного друга пришлось по вкусу, возмущенно заревели, и расспросы пришлось прекратить, поэтому больше никаких сведений о происшествии нет.
Воображаемые друзья бывают у многих детей. Но малыши теперь играют только в «спасение людей динозаврами». Замучили рассказами про динозавра старую строгую няню. Психолог уверяет, что у ребят таким образом «заживает» испуг от произошедшего, что дети просто не могут принять, как это некому было прийти на их крики о помощи, оттуда и придуманный образ сказочного помощника. С. уже не на шутку напугана и намеревается показать малышей серьезным психиатрам в столице. Однако старая няня, которая никогда не говорила ни о чем потустороннем, вдруг вспомнила рассказ своей матери о том, как некий «добрый зайчик» в свое время именно так спас в том же лесу соседских ребятишек. Ребятишкам, разумеется, тоже не поверили, но и к психиатрам не водили, всё списали на детскую игру. И тут-то задумавшейся о странных совпадениях С. и попала в руки газета с моим объявлением.
— Я решила: а почему бы нет? — почти шепотом сказала она. – Почему бы вам сначала не проверить, не живет ли кто в лесу? Может, какая-то семья отшельников, которой уже не в первом поколении приходится выводить из леса детей. А может… — она развела руками. На ее лице было неопределенное выражение: она не хотела выглядеть уязвимой, но ситуация была уж очень неординарной.
— Да, конечно. Мы возьмемся. Мы поговорим с детьми?
— Это исключено, — голос С. вновь стал сухим. – Но…
Она убрала журнал со столика. Под ним оказались детские рисунки. И на каждом из них был веселый, тщательно прорисованный динозавр. Зеленый, как крокодил. Маленькие фигурки – видимо, сами братья – на каждом рисунке делали что-то новое: играли в мяч, лезли на дерево. А неизменный динозавр в самом центре улыбался во всю жуткую пасть и тянул крупные когтистые лапы к лохматому солнышку в как попало заштрихованном небе.
— На самом деле именно таких динозавров не бывает, никто из них так не выглядел, — важно сказал Рик и осекся, потому что я сделала ему «страшные глаза». Он бы еще рассказал, что по его комнате фигурки динозавров разбросаны. Вот бы его девицы их увидели. Впрочем, их бы это, наверное, умилило.
Мы обсудили детали договоренности и попрощались.
— Рик, с тебя – найти волонтеров и выяснить, где именно им было указано вести поиски, — распорядилась я, как только мы переступили порог.
— Это легко, — махнул рукой Рик. – Я уверен, что Наоми была там! Она так хорошо знает лес, что ее не могли не позвать! Ты же понимаешь, что мы просто обязаны взять ее с собой, правда?
— Карту надо с собой взять. Прежде всего – карту. А потом уже Наоми. Не забудешь?
Если говорить откровенно, мне давно хотелось выбраться и погулять в лесу. По «цивилизованным» дорожкам, разумеется, ибо я весьма законопослушна. Побыть в тишине, только изредка нарушаемой бегунами (самой, что ли, поменять маршрут пробежки, несмотря на то, что это добавит немалое лишнее время? Можно попробовать хотя бы в выходные). Лес – это всегда что-то сказочное. Даже когда ты не сходишь с асфальта, обрамляющего эту сказку. «Внутрь» я заглянула только однажды, со специальной экскурсией. До сих пор вспоминаю это чудо прикосновения к… Вот да, опять то самое слово, которое я чуть не написала на своей визитке. К неизведанному. Казалось, что даже солнце и небо остались за его пределами, а здесь, среди деревьев, — свой, особый мир, в который людей пускают осторожно и ненадолго.
Интересно, откроет ли он нам свои секреты завтра.
**
— И откуда она так подробно знает ориентиры? – я всем нутром чувствовала, что ввязалась в авантюру. Люкке The Безответственная.
— Потому что она там была! И помогала в поисках! – злился Рик.
— А я уверена, что ей о них известно только на словах. И почему нам нельзя было встретиться с ней на дорожке, что за глупость лезть по отдельности в сам лес и там друг друга искать по никому не известным приметам?
— Скажи лучше, что тебе просто тяжело тащить всё вот это, — Рик указал рукой на меня сверху донизу и ухмыльнулся.
Да, я весь вечер накануне сидела и читала, что пишут в сети про ориентирование в лесах вообще и в нашем лесу в частности. Правило первое: не суйся. Правило второе: тебе не хватило правила первого? Я собрала с собой всё, что поможет продержаться, если заблудимся. И выглядела сейчас как груженый верблюд.
А Рик пошел налегке. В его городском рюкзачке могло уместиться, помимо карты, разве что пара бутербродов. Их он и взял.
— А воды не взял, что ли? – оторопела я. – Слушай, если бы не необходимость – не взяла бы тебя с собой.
— Ну и шла бы с ребятами, которые волонтерили на прошлой неделе, — разулыбался Рик. – Рассказала бы им: так, ребята, мы ищем динозавра!
— Только поэтому и работаю с тобой, а не с нормальными людьми, нормальные нас к врачу отправят, — вздохнула я.
— Привет! – послышался голос.
Наоми помахала нам, но даже не думала останавливаться. Легкой походкой пересекла хорошо протоптанную тропинку, на которой мы стояли, и устремилась за деревья. Рик вприпрыжку отправился за ней, а вот я какое-то время не могла сделать ни шагу. Наоми явилась в лес в коротких шортиках и с дамской сумочкой. Они что – с ума все посходили?
Я догнала их не сразу, какое-то время просто шла на голоса. И честно пыталась не волноваться.
— Так, вот три старых дерева, теперь направо, — Наоми обернулась и столкнулась со мной. – Ай!
— Наоми, стой. Скажи, пожалуйста, откуда ты знаешь координаты?
— Ну, если честно – от моего кузена, — прощебетала она и смущенно посмотрела на Рика. – Это он участвовал в поисках.
— Это кузен подсказал тебе так одеться? – продолжила я.
Наоми вздохнула и прихлопнула очередного комара на своей коже. Ноги выше носков были исцарапаны травой.
— Ты думаешь, я поверю, что ты хоть раз и хотя бы в школе училась ориентироваться в лесу? Извини, но такими вещами не шутят. Обратно дорогу найдешь?
— А .. а мы? – вдруг спросил меня Рик, впервые оглянувшись. – А мы – найдем?
Я огляделась тоже. И поняла две вещи.
Во-первых, это вообще не то место, каким оно было еще пять-семь минут назад. Вот это дерево было слева. Сейчас оно перед нами. А мы не двигались. Или двигались? Это мистика или у нас банальные галлюцинации?
Во-вторых, динозавр или не динозавр, но кто-то за нами следит. Кожей чувствую. Хотя и это может оказаться галлюцинацией.
Сосредоточиться. Сосредоточиться.
— Давай карту, — протянула я руку к Рику.
— У нас же телефоны есть, — хором ответили Рик и Наоми.
Я схватилась за голову. Положиться на Рика – как я могла?
Наоми посмотрела на свой телефон и округлила подведенные карандашом глаза.
— Он…он!..
— Без связи, — кивнула я. – Никогда не слышала о таком?
Наоми всхлипнула – и вдруг бросилась наутек.
— Зачем ты так? – бросил мне Рик и побежал за ней.
**
Мне показалось, что я замешкалась только на секунду. Но когда я пробежала сквозь заросли – ни Наоми, ни Рика с другой стороны не оказалось.
Со всех стороны высились деревья. Даже там, где я только что пробегала. Казалось, что они водят вокруг меня хоровод.
«Всегда оставайтесь на месте!» Но я двинулась вперед. Правила пишут как раз для таких, как я. Уверенных, что ничего плохого случиться не может и что ты со всем справишься сам. Я продвинулась вперед совсем немного – и увидела перед собой точно то же место, где думала обнаружить Рика и Наоми.
Заблудившиеся ходят кругами, знаю. Но я прошла вовсе не столько, чтобы описать круг и вернуться. Лес «подсовывает» мне одно и то же место.
Ноги предательски дрогнули. Специалист по неизведанному испугался неизведанного. Смешно. В смысле – будет смешно, когда я отсюда выберусь. Менять «когда» на «если» совсем не хотелось.
Успокоиться. Успокоиться и не паниковать.
— Послушайте, — сказала я в пустоту. – Мне очень жаль, что мы вас потревожили. Вам это, я вижу, не нравится. Но нас попросили узнать, правда ли маленьких мальчиков на дорогу вывел динозавр. И если я не найду доказательств – детей будут считать психически больными, понимаете? Их будут напрасно кормить ненужными лекарствами…
Я понятия не имела, как объяснить неизвестному существу (лесному духу? бестелесному разуму? а может – целому лесу, у которого есть разум? ), кто у людей считается больным, а кто здоровым. Кто решает, кого считать душевно здоровым, а кого – нет. Как они относятся к таблеткам и врачам. Но почему-то показалось, что одна точка соприкосновения обязана быть у всех мыслящих живых существ. Это должно быть важно для всех, должно. И я сказала:
— Им больше не будут верить.
Воздух вокруг меня стал плотным и задрожал, как смятый целлофановый пакет на ветру. И я мягко осела в траву.
**
Я очнулась от того, что кто-то гладил меня по лицу. Странное ощущение, если учесть, что такое со мной происходило впервые в жизни. Кому бы пришло в голову меня гладить, я же не кот.
Подняла голову и села. И, прежде чем начала себя контролировать, я по-детски прижала руки к щекам и ахнула.
Рядом со мной сидела женщина. Она улыбалась широкой белозубой улыбкой. И я узнала ее.
— Не может быть, — сказала я.
Потому что это была Кори.
Здесь придется объясниться. Дело в том, что в детстве я очень любила её и во всем хотела быть похожей на нее. Кори – это… да-да, вы совершенно правильно догадались. Как я рада, что вы ее знаете! Но если кому-то будете пересказывать мою историю, лучше будет просто коротко пояснить, что это такая спортсменка-тяжелоатлетка. Не упоминая имени. А то вдруг эта история дойдет до самой Кори, а я не знаю, будет ей приятно такое или нет.
Вот и представьте. Все девочки, как девочки, помаду у мам таскают и наряжаются в платья, а двенадцатилетняя Люкке пыхтит с гантелями и встает перед зеркалом только для того, чтобы полюбоваться своими бицепсами. Постеры с фотографиями великолепной Кори украшали стены моей комнаты. Мама хваталась за сердце чаще, чем за пудреницу. Это сейчас у нее есть кошка, которую можно наряжать. Вместо меня. Тогда же она почему-то считала себя аллергиком, и кошек не было. А единственная дочь, устав от уговоров бросить глупости и стать нормальной девицей, повязала однажды на штангу бантики с двух сторон. После этого развязались военные действия: мама отобрала мою штангу и отдала ее в местный спортзал, я пошла и в этот спортзал записалась… ладно, долго рассказывать. Собственно, Кори я так и люблю всю жизнь, хотя спортсменкой не стала. Разве что постеров сейчас не вешаю. Никаких.
И вот я открываю глаза – а передо мной Кори собственной персоной.
Я, конечно, поняла, что это на самом деле не она. Как только в голове немного прояснилось, так и поняла.
— Красивый облик ты выбрал, — говорю. – Спасибо. Читаешь мысли? Или знаешь наши мечты?
«Кори» снова улыбнулась.
Я покопалась в рюкзаке и достала упаковку печенья:
— Ты такое ешь?
«Кори» дождалась, пока я расправлюсь с оберткой (еще одно мое слабое место, после меня все упаковки выглядят так, как будто на маньяка нарвались), осторожно взяла двумя пальцами печенье. Не знаю, каково устройство организма лесных существ, но квест «съешь еду, как человек» прошел отлично. Не знай я предыстории – подумала бы, что это настоящая Кори сидит со мной под деревом и лакомится. Вроде как в поход пошли.
Я достала пару бутылок воды, одну протянула существу в облике Кори. Когда вода закончилась, я решила заговорить:
— Вывод у меня только один: ты видишь, о чем люди мечтают. Или — кого или что любят. Возможно – что считают красивым. Перевоплощаешься в это. А вреда не причиняешь. Значит, ты – доброе существо. А превращаешься для того, чтобы нас не напугать. Тем более, что все, с кем ты тут можешь познакомиться, и так по большей части оказываются напуганными до дрожи. Часто приходится выводить заблудившихся?
«Кори» кивнула. Ура, есть контакт.
— Думаю, именно так я и объясню маме мальчиков. Надеюсь, она мне поверит. Иначе зачем бы было просить меня идти в лес и искать доказательства? – продолжила я рассуждать вслух. – Но для этого мне надо сначала выбраться. А еще важнее – найти Рика и Наоми. Их-то точно некому вывести на дорогу, если ты – со мной.
«Кори» кивнула и поднялась на ноги. Я тоже. Рюкзак показался тяжелым.
Она двинулась вперед. Я последовала за ней. И – готова поклясться, что лес развернулся перед нами, совсем как сцена с декорациями. И за ближайшими деревьями я увидела два силуэта. В обнимку.
— Рик! – закричала я и выбежала к ним.
Они резко обернулись. Лица у обоих зареванные, видать – с жизнью прощались. Я до сих пор предпочитаю думать, что лесное существо из-за меня просто забыло о них, а на самом деле очень даже собиралось спасать.
Едва слышный шаг, другой – и на полянке появилась «Кори».
— Бабушка?! – изумленно завопили Рик и Наоми хором. И не менее изумленно уставились друг на друга.
Я расхохоталась. Смеялось и мое загадочное существо. Вот не отличила бы от человека.
— Народ, — с видом знатока сообщила я, — наш новый друг делает так, чтобы мы вместо него видели тех, кого любим. Чтобы не напугать. Так что новость плохая, Рик: это не Лиз. И новость хорошая: нет, у вас с Наоми не одна бабушка на двоих, продолжайте жить долго и счастливо.
При слове «плохая» у «Кори» изменился взгляд, но сейчас он вновь был спокойным. Неплохо понимает людей. Сколько этому существу лет, интересно?
— А ты можешь, — спросила я его, — превратиться во что-то общее для нас всех? Малыши же видели одного и того же динозавра.
Рик открыл рот. Я знала, зачем.
Но, к счастью, не успел ничего сказать о том, какие должны быть динозавры.
Потому что Кори стала львом. Красивым львом с золотой гривой.
И мы пошли за ним.
Я очень любила львов в детстве. Мне твердили, что на самом деле они страшные кровавые хищники, а не милые зверята из мультиков. Но я все равно сочиняла про них сказки и мечтала убежать в Африку, где у меня обязательно будет ручной лев. Люкке и лев. Рик и Наоми в эту картину не вписывались, но не задавать же им вопросы прямо при… льве!
**
Отчитываться о проделанной работе я отправилась в дом С. одна и наутро, хорошенько выспавшись. С собой несла в подарок большую и красочную Энциклопедию динозавров. Мы ее вскладчину купили с Риком, еле добравшись накануне на усталых ногах до уже закрывавшегося магазинчика детских книжек. Я не хотела идти с пустыми руками в дом, где есть дети, а Рик настаивал, что малыши просто обязаны знать, как правильно рисовать динозавра. Пусть, мол, учатся по хорошей книге. Я теперь собираюсь на ближайший праздник ему подарить мануал, как не быть занудой. Хотя опасаюсь, что либо такой книги нет, либо она, собственно, написана самым настоящим занудой и толку не будет. И нет, я ничего ему вчера не сказала, ни про занудство, ни про что. Потому что, когда мы наконец-то доползли до городка, Наоми молча свернула от нас на первую же аллею и прибавила шагу. Рик ее даже не окликнул, настолько мы были вымотанные. А лев – лев исчез еще на лесной дороге.
Итак, я в доме госпожи С. Меня встретила няня. Только в этот момент до меня дошло, что такие строгие воспитатели, как эта няня и сама С., могут и не позволить моему подарку попасть в руки детей. Однако няня взяла книжку (упакованную в хрустящую обертку и обвязанную лентой, пестрый бантик на боку) и, попросив минуту подождать, скрылась. Где-то далеко вскоре послышались восторженные детские визги. Кажется – успех.
В гостиную спустилась хозяйка. Я даже вскочила с кресла – настолько С. была не похожа на ту себя, с которой я познакомилась два дня назад. Лицо как будто разгладилось, волосы небрежно спускались на плечи. На ней было бежевое домашнее платье и простые туфли.
Она поздоровалась и сразу протянула мне конверт с гонораром. Старалась всем видом показать, что внимательно слушает меня – однако ее мысли были явно не здесь. Мне ее просто-таки толкнуть хотелось. Неужели она уже приняла решение не поверить детям и лечить их от несуществующей болезни?
И только дослушав до конца, она вдруг сказала мне тихо:
— Знаете, я уже знала, что произошло. То существо, о котором вы говорите – оно побывало ночью здесь.
— И что? – воскликнула я.
— Оно сказало, чтобы я верила своим детям.
«Молодец существо!» — хотелось завопить мне. Надо же: не побоялось, пришло и защитило ребят.
— А как оно выглядело? В кого превратилось? – не удержалась я.
Тут С. покраснела, как девчонка. И выговорила:
— Это личное.
Она развернулась и пошла наверх, не попрощавшись. Дойдя до второго этажа, остановилась и зачем-то оглянулась.
И я поступила непрофессионально. Я громко сказала:
— Знаете… пусть у вас сбудутся все мечты!
**
Недавно у нас в городке снова искали человека. Старичка. Куча народу бросилась в лес по требованию его дочери, которая привыкла, что папа сидит один дома и никуда не выходит. Видели бы вы ее глаза (я стояла в этот счастливый момент рядом, потому что – похвастаюсь — это была моя идея, где его искать), когда она обнаружила родителя-домоседа на веранде у старого приятеля, с которым они не виделись до того целую вечность! Дедушки пили пиво, играли в карты и были очень раздосадованы прибытием незваных гостей. Впервые за годы решились навестить друг друга – и пожалуйста.
К чему это я. Когда формировали отряд добровольцев прочесывать лес – я заметила Наоми. В спортивном костюме и внимательно слушающую инструктора. Видимо, решила не на словах, а на деле разобраться, как правильно вести себя в лесу.
В газете все-таки запоздало вышла статья про смелых мальчиков, которые выбрались из леса к людям. Я, кстати, считаю, что такое нельзя печатать: сейчас все решат, что даже ребенок способен справиться с такой ситуацией, и побегут в лес. И у волонтеров и полиции ни разу в сутки не будет времени даже на бутерброд с чашкой кофе. Автор статьи заявлял, что морально выстоять детям помогла «игра в динозавра», которой они подбадривали друг друга.
На небольшой фотографии я разглядела озорные лица мальчишек. Смешные вихры, оттопыренные уши, легко узнать на улице. И я их узнала. Где-то через неделю. Они буквально тащили не поспевающего за ними дяденьку, — один за правую руку, другой за левую, — и громко кричали, перебивая друг друга. Что я смогла расслышать достоверно – это то, как они рады, что мама снова пустила домой папу (именно так), и что мама давно ждет их в кафе, а опаздывать к маме – нельзя.
Надеюсь, я не очень громко смеялась посреди улицы.
Сегодня я застала Рика в руках с моим телефоном.
— Он просто упал! – заявил Рик. – Тебе сообщение пришло, он завибрировал и…
Рик не договорил. Он вчитался в то, что высветилось на экране:
— Дочка, я показала Энни мою Мерилин. Она не видит признаков болезни. Ты уверена, что Энни действительно лучший доктор? Что же касается того, что ты пишешь о случае из твоей жизни – это очень интересно. Говоришь, какой-то Рик очень тосковал, но сразу оживился, когда услышал про свою Наоми? А какой породы этот котик Рик у твоих дру…
ЧТО?!
И я побежала.
Но одна из диванных подушек все-таки успела попасть мне в затылок. Поэтому извиняюсь за немного растрепанный вид. Честное слово, выбор прически ничего не говорит о профессионализме!
Моя визитка у вас под рукой, если что? Обращайтесь в любое время! Телефон уже через час снова будет в моих руках, обещаю.