В первые годы собственного неуклюжего материнства я с надеждой и благоговением вчитывалась в советы педагогов и педиатров касательно правильного развития своего единственного и неповторимого ребёнка.
Особый трепет вызывали у меня публикации детских психологов, широкой рукой раздающих рекомендации о том, как привить ребёнку любовь к чтению.
Затаив дыхание и закусив до крови нижнюю губу, я огрызком простого карандаша нервно карябала в ежедневнике чужие профессиональные рецепты приготовления сложного мультиступенчатого блюда под названием «мой ребёнок любит книгу».
Стоит ли уточнять, что карандаш я грызла исключительно из осознания важности стоящей передо мной проблемы?
Точнее, стоящей перед нами: мной и моей дочкой. Сегодня я отчётливо осознаю, что все хрестоматийные бабушкины и нянюшкины методы прививания малышу любви к печатному слову уже не работают в начале третьего тысячелетия. Хотя нет, работают, конечно же, но уж с очень низким коэффициентом полезного действия, когда максимум усилий обеспечивают минимальный результат.
Чего я только не делала, чтобы книга стала ребёнку и другом, и лекарством от скуки, и окном в мир, и поводом пофантазировать и покреативить!
Я искрилась личным примером заядлого книголюба и книгочея.
Я мотивировала, уговаривала и рекламировала.
Я читала вслух: в лицах, по книжке и по памяти, стихи и прозу, на ночь и в свободную дневную минутку.
Я останавливала чтение на самом интересном месте и наивно оставляла книжку с недочитанной историей на самом виду.
Я отбирала самые шедевральные произведения отечественных и зарубежных классиков и современников.
Я ратовала за свободу выбора ребёнком книжек для чтения.
Я устраивала экскурсии по абонементам и читальным залам городских библиотек и книжным магазинам.
Я придумывала ролевые игры с героями самых лучших книг, от Карлсона до Тёмы с Жучкой…
«А каковы же результаты подобных деяний?», — воскликнет любопытствующий читатель, — «Чем закончился описанный выше практический эксперимент?»
«А ничем особенным», — с прискорбием вздохну я.
Нет, ребёнок не отрицает книгу как важную, полезную и весьма утилитарную вещь. Любимое дочкино произведение — настольный трёхтомник брэмовской энциклопедии «Жизнь животных» — имеет вполне потрёпанный и зачитанный вид, как, впрочем, и остальные семейные справочники по разведению и лечению домашних питомцев.
Но книга для ребёнка не имеет особого сакрального смысла и в шкале общечеловеческих ценностей занимает почётное место где-то между котом Бонифацием и новым смартфоном.
Мечтая увлечь дочку идеей значимости печатного слова, я рискну пойти от противного и начну всячески поощрять и даже рекламировать на собственном примере обычно порицаемые общественным мнением в лице вышеупомянутых бабушек, нянюшек и дипломированных психологов методы «неправильного чтения».
А вдруг что-нибудь из этого сможет получиться?
Ситуация, когда нечего терять, порой приносит весьма полезные плоды, сладкие своей парадоксальной непредсказуемостью.
Ты никогда не пробовала читать во время еды? Или есть во время чтения? Особенно продуктивно принимать пищу во время чтения учебника – такое чувство, что ты проглатываешь не только еду, но и информацию. Что вам сегодня задано по географии? Виды ледников? Я понимаю, что для тебя это не актуально. Но если зажевать покровные ледники сырником, а горные ледники – конфеткой, то они наверняка останутся у тебя в памяти. Хотя бы до контрольной.
Видела в сегодняшней газете, сколько объявлений о вакансии ветеринара? Ну да, я говорила, что не нужно читать российских газет. Однако раздел трудоустройства можно и проглядеть на досуге. Да и вообще частные объявления иногда встречаются весьма занятные. Например, заключу фиктивный брак дорого. Может, тебе тоже что-нибудь покажется интересным?
Самое большое удовольствие – читать лёжа в кровати. Ну и пусть твердят, что портится зрение или осанка, они и без чтения лёжа всё равно испортятся рано или поздно. Зато если ты читаешь на ночь, тебе обязательно приснится продолжение любимой книжки. Со мной часто случаются подобные чудеса.
Купим новый фонарик и будем читать под одеялом. Как будто мы сидим в шалаше или заблудились в пещере, как Том и Бекки. Что у тебя по литературе? Рассказ Шукшина «Срезал»? Не фонтан, конечно, но с фонариком потянет – как будто в деревне, о которой ведётся рассказ, погас свет, и мужики-герои повествования разговаривают в потёмках.
Чтобы успеть всё и сразу, будем делать два дела одновременно: смотреть телевизор и читать. Я же не заставляю тебя смотреть общественно-политические новости, а вот Катя Пушкарева – в самый раз. Читаешь страничку рассказа – потом слушаешь, что сказал Андрей Жданов. Когда прочитаешь весь рассказ, доложишь мне, какого фасона жакетик был сегодня на Кире. Ну ладно, если хочешь, то и про подводную лодку Вовки Грушина тоже можно рассказать.
Возможно, и эти методы также не возымеют желанного эффекта – суровая практика воспитания и детского образования давно уже заставила меня засунуть на самую дальнюю полку антресолей мои чуть треснувшие розовые очки.
Но никому и ничему не отнять у меня упрямства в достижении цели, особенно, если эта цель кажется мне столь важной. Я пороюсь в потайных закромах памяти, поблуждаю по тёмным болотам подсознания, порыбачу в мутных и быстрых реках спонтанного креатива – и обязательно найду действенное решение стоящей перед нами проблемы.
В советском фильме времён моего детства «Про Красную Шапочку» есть весьма показательный эпизод, когда волки спрашивают главную героиню:
— А откуда ты узнала, что у тебя заболела бабушка?
Наивная малышка, предтеча будущих октябрят и юных пионеров, честно признаётся:
— Это было написано на заборе.
И тогда мудрый старый волк, воспитавший не один выводок волчат, делает убийственно провокационное замечание:
— А разве хорошие дети читают то, что написано на заборе?
Если надписи на заборе станут для моего ребёнка единственным поводом почитать, я поставлю во дворе своего дома самый длинный и самый высокий забор и собственноручно распишу его выдержками из своих любимых книг.
Строфы из «Евгения Онегина», отрывки из «Мастера и Маргариты», стихи Блока и Цветаевой, рассказы Моэма и О´Генри…
Быть по-моему.