Ребенка обычно окружают очень любящие люди. Родители живут ради них, деньги зарабатывают на кружки и игрушки, на одежду зимнюю. Лучше знают, чем кормить и когда гулять. С кем дружить и какие книжки читать. Все ради них, ради их блага. А еще бабушки любят очень. Причиняют добро каждый раз, как оказываются в пределах досягаемости. Конфетки в карманах, пирожки в корзинках, советы по воспитанию на губах не обсохли еще с предыдущего визита. Дедушки… Дедушки — редкий вид нынче. Им многое прощаем.
А детки какие неблагодарные! Игрушки ломают, есть брокколи не хотят, а шапка, видите ли, на уши давит. Что ж они, глупые, не сообразят, что в белых брюках с грязной горки не катаются? Ну в три-то года понимать надо. Цвета же различает — все 24 в палитре правильно показал. А мой вот червяка схватил! Фу, ну он же противный, скользкий и липкий, зачем ты его в руках вертишь? Теперь у тебя два червяка. Ладно, просто лицо свое не трогай. Зачем глаза трешь! Что значит, про глаза не было сказано. Глаза – важная часть лица.
Прочитала, что надо считаться с мнением ребенка. Стараюсь, как могу. Как это, ты в садик не хочешь идти? Кто тебя спрашивал, надо — значит пойдешь. А в каком свитере ты хочешь пойти: красном или синем? В синем, так в синем. Видишь, я ценю твое мнение. Ну, вроде, выкрутилась.
Про мнение ребенка надо еще всем бабушкам донести. А то у знакомых бабушка в стремлении слыть театралом границ не чувствует. Планы не согласовывает, а билетами на спектакли потом перед носом трясет. То с тренировками совпадает, то с детскими днями рождения. Купит, а потом обижается, что дети не хотят в театр, дети хотят торт. И в этот момент любимые внуки становятся подлыми, неблагодарными выходцами из лесов и глухих деревень. Ценители искусства все же очень ранимые существа.
Про благодарность еще немного. Как можно вообще не испытывать благодарности к своим родителям? Тем, кто ночей не спал, последний кусок откладывал, единственную рубаху с плеча и так далее. В три кружка его записала! В три! Сколько денег уходит, страшно сказать. Бокс, большой теннис и шахматы. А он не хочет! Что значит, не интересно! Я из тебя спортсмена сделаю, никуда не денешься. А куда хотел бы? В бассейн? В бассейне заболеть можно, нет уж, лучше шахматы! Умным будешь, как папа. Все же ради пользы! Для блага.
Про папу отдельно. У папы роль емкая и короткая. Заинтересовать, но не сильно, а то потом понравится, не отстанет. Внушить страх и уважением, но в меру, чтобы без ненависти. В остальном — строго по инструкции. А еще у них с сыном общий интерес. Интерес выступает также в роли инструмента манипуляций. С обеих сторон. «Не будешь слушаться, останешься без общего интереса», – говорит одна сторона. «А что мне за это будет?» – спрашивает другая. Хочется сказать, что шантаж — не метод воспитания, да только руками развожу и иду готовить. Яжеженщина. Яжемать.
Яжематери повсюду теперь. Место уступить, в очереди пропустить, он не специально, он же ребенок! Помню, как хозяйка ротвейлера мне говорила: «Не бойтесь, это он играть хочет», — пока я старательно выковыривала из огромных зубов край своей куртки. Примерно такие же нежные чувства я испытала, когда онжеребенок камешком попытался нарисовать на моей машине ромашку. Его мама моего возмущения не разделила. А все потому, что в умных статьях пишут, что ребенку не надо говорить «нельзя»! Тянется к розетке – Опасно! К чайнику – Горячо! Нож пытается схватить – айайай, больно будет. А вот камешком по чужой машине, все же, просто НЕЛЬЗЯ! И точка.
Прочитала, что надо обозначать границы. Стараюсь, как могу. Мои границы проходят где-то в районе ванной комнаты. Запираю дверь и сижу, думаю. Границы охраняю. Сейчас уже ввожу новые – чашка кофе. Когда мать кофе пьет, то работает правило «не мамкать, есть не просить, не хватать за руки». Не всегда помнит. А еще подходит и заглядывает, сколько кофе осталось. Подумываю купить чашку побольше. Впереди пубертат.