Между прочим, у природы тоже каждый день для нас новости.
Синие крючочки мускарей продырявили свежие газоны.
Зеленый лук вымахал – корни диаметром с порей. Вокруг них вьется тонкая кудрявая хипстерская бородка. Зеленые стрелы – длинные, упругие, гладкие. Когда режешь – богатырски сопротивляются, хрустят, словно кочаны капусты. Алыча разрезвилась веселыми ситцевыми цветочками.
Злоречие зимы сменяет благочинье света.
– Представляешь, моя свекровь сбежала из дома! – жалуется Василики.
– Иииии! – испуганно вдыхает в себя весь близлежащий воздух ее подруга Ариадна. – Куда же она пошла? Зачем?!
– В мясную лавку! Купила полтуши ягненка. Говорит, вдруг что – а я на Пасху без ягненка!
– Я мыла руки до того, как это стало трендом! – гордится Ангелики, наша соседка.
Перед входом в магазин очередь. (Согласно нововведениям в помещении может находиться не более трех покупателей). Между людьми прострелы дистанцией в два метра. Движения людей своей серьезностью и согласованностью напоминают религиозную процессию.
Прямо перед машиной на дорогу выбегает старикан в полной экипировке: обе руки в одноразовых перчатках, лицо под синей маской. Водитель одновременно жмет на тормоз, сигналит, опускает окно, орет:
– Значит, предпочитаешь мою машину коронавирусу?
Потом, вытащив зубами сигарету из пачки и закурив, уже спокойнее добавляет:
– Впрочем, если у человека есть выбор, это уже хорошо.
В супермаркете перед кассой наклеены разноцветные линии, обозначающие допустимое расстояние между покупателями. Разобраны разве что винный уксус и дешевое вино.
У одной из касс гремит ссора. Крошечная седовласая мадам грозит сухоньким, белоснежным, похожим на головку чеснока кулачком высокому раскрасневшемуся господину:
– Вот я бы тебе задала! Тебе просто повезло, что вирус, и я не могу ближе подойти!
Агора непотопляема. Не все продавцы на месте, но торговля в разгаре.
Йоргос, благодаря удаленке, в кои-то веки составил мне компанию.
– Как он похож на маму! Нет, скорее на папу! Словом, кого-то из своих родителей он мне сильно напоминает! – с восторгом приветствовала его торговка рыбой Мина.
От клубничного прилавка с короткой скромной надписью: “Ахейская – самая вкусная” благоухает так, что проходящий мимо господин не выдерживает и приспускает маску.
– Специальное предложение по случаю коронавируса, – вкрадчивым голосом соблазняет его продавец. – Только сейчас две коробки клубники по цене одной!
– Ковид 19, так он называется в микробиологии, – солидным профессорским басом объясняет Нектарий Манолису.
– Как-как? Копид? Ковид? А, ладно! Я его называю просто – кофе-вирусом! Надо дома сидеть, а не торчать в кафе.
– Я хочу купить кальмаров, – говорит Аспасия Мине. – Но я не умею их чистить.
Мина берет в руки влажное мягкое тельце.
– Смотри. Вынимаешь ему зуб, обрезаешь ножки. Бумажным полотенцем вытираешь брюшко. Все!
Под тонкой слабой кожурой розовеют картофельные клубни. Картошка из местечка “Святые Фёдоры”, как гласит этикетка.
– Какая-то мышцеватая, – неопределенно вертит ее в руках госпожа Элени, не в силах принять решение.
– Так и сердце – тоже мышца! – резонно возражает ей продавец. – А куда мы без него?
Возле жаровни зафиксированы нарушители: столиков нет, запрещено, но трое приятелей (Манолис, Прокопий и Нектарий), закрывшись спинами, стоя пьют из пластиковых стаканов белое вино и закусывают горячими свиными шашлычками.
– А чем сейчас должен заниматься человек? – рассуждает вслух Прокопий. – Только проявлять терпение. Ничего сложного в этом деле нет. И, кстати, нового – тоже.
Поэту всегда хочется выдумать какой-то необыкновенный рай, но когда начинаешь сочинять, понимаешь, что да ну его. Лучше уже созданного, нашего местного, земного – ничего нет.