— Папа, ты не пришел! Ты не видел! – заливалась слезами Саша после новогоднего утренника в детсаду.
Плечики вздрагивают, с носа ручей обид. Папа обескураженно сидит у кроватки и гладит русые косички, пытаясь утешить.
— Доча, я был, просто стоял далеко.
— Мама была, а тебя не было! Ну почему ты не прише-о-о-о-л — то причитает, то ругает навзрыд.
Папа смиренно принимает выговор и с невероятным усилием подавляет в себе желание оправдаться. Строго глядя, пытается он сломать мой встречный взгляд и неслышно, но разборчиво чертит слова губами:
— Баста! Хватит с меня Мороза!
Умиляюсь, пожимаю плечами и получаю в ответ еще одну молнию его взгляда.
Нелегка участь Папы Мороза. Ох нелегка.
Который год, на благотворительных началах, отплясывает наш Дед Мороз для всех групп детского сада. Костюм чудно раскрывает в нем душевность мультяшного льва Бонифация, смягчая строгий вид.
Весь он словно из камня вытесан - массивный, с широкими руками-лаптями, рослый, словно медведь, выбритая голова блестит, борода, едкий взгляд из-под густых, прямых, без единого изгиба, бровей.
— Что-то не так? – иной раз слышу в ответ на суровую от природы гримасу мужа. Привычно пытаюсь что-то пояснить, но зря.
Если бы кто видел в закулисье, как этот грозный бритоголовый мужчина охотно надевает костюм, готовит номера, реквизит и учит речь. На сцене он достает из мешка живых зверюшек, удивляет фокусами, дает себя забросать снежками и, импровизируя на ходу, вызывает хохот у маленьких зрителей.
Невозможно говорить о таком Деде Морозе, не сбиваясь на высокие слова, но без костюма не распознать этой мягкости в его грубом облике.
И вот сидит он покорно у кроватки, виновато опустив широкие плечи. Дед Мороз существует, а папа нет. Как будто наступил сам себе на ногу. Споткнулся о восприимчивость дочки.
Запнулся на ее допросе. Себя, как и посох, упрятал в тайник.
Еще не узнаёт она в седом старике родного взгляда, не понимает, почему его большая рукавица долго держит ее ручонку, но папу среди сотни лиц в зале узнает сразу... тут не отвертеться.
Тает Дед Мороз, тает… вот только не от жары, а от горячих слез.