— Бабука, а что у тебя там? – моя трехлетняя дочь чуть ли не с головой залезла в сумку свекрови.
Еще неделю назад этот этап встречи с любимой бабушкой был третьим и следовал после приветствия и «обнимашек». Но за неделю два первых улетучились за ненадобностью. Зачем откладывать в долгий ящик? Ты же что-то принесла для внучки, бабушка? Так чего же медлить?
У Григория Остера есть «Вредный совет», который начинается со слов:
Если ты пришел на ёлку,
Свой подарок требуй сразу…
Моя дочь еще не доросла до этой книги, но могла бы отлично этот «вредный совет» проиллюстрировать. И мне не в чем ее обвинить. Если бабушка, каждый раз переходя порог нашей квартиры, даже просто вернувшись из булочной или от стоматолога, обязательно приносит внучке «подарочек», внучка этот подарочек будет считать таким же обязательным атрибутом бабушки, как ее пальто и очки.
— Книжечку! – отвечает бабушка, радуясь, что может внучке угодить.
— Куколку, — в другой раз достает из сумки игрушку.
— Заколочки! – объявляет внучке радостно.
— Шоколадное яйцо, — любуется, как внучка улыбается, нащупав в сумке киндер.
— Мишку, — выдает энного по счету за месяц плюшевого медведя.
— Карандашики, ты же любишь рисовать? – спрашивает, зная ответ. Ведь она уточняла это на той неделе, когда дарила внучке фломастеры. И буквально позавчера, вручая ей кисточки и акварель…. А за день до этого были восковые мелки.
— Новую юбочку, ты же принцесса! – бабушка предлагает внучке тут же примерить обновку. Хотя внучка встречает ее в безрукавке, которую бабушка подарила вчера. И в тапочках, которые бабушка принесла через неделю после других, клетчатых с розовой опушкой.
Внучка послушно демонстрирует нужность подарков. Мелки? Тут же рисует. Заколки? Тут же крепит на челку. Книжка? Садится перед бабушкой на пол и начинает рассматривать картинки. Конфеты? Съедаются мгновенно, даже если на кухне ждет недоеденный суп. Мыльные пузыри? Выпустить их все сразу под потолок в прихожей! Новые колготки? Тут же снять старые, бросить как мусор где-нибудь в углу.
— И все? – в очередной раз встретив бабушку, внучка, получив в подарок набор пластилина, раздумывает: уже пора радоваться и лепить, или, может, в сумке есть еще что-то посущественнее?
— Это все, — извиняется бабушка. – Я тебе завтра принесу побольше, хорошо?
— Холошо! – кивает внучка. Бабушка обнимает ее. Бабушка прощена. Бабушка не стала в миг нелюбимой, ненужной, плохой.
— Не подумала, что она уже подросла. Таскаю ей мелочи какие-то. Завтра зайду в большой магазин, куплю что-то посущественнее, — оставшись со мной наедине, свекровь и у меня как будто тоже просит прощения. Оправдывается, что не угодила. Обещает угодить.
— А может, попробуем совсем без подарков? – я аккуратно наступаю на больную мозоль, хотя муж просил не наступать. Мол, мама обидится, расстроится, будет переживать.
— То есть как? – через толстые стекла очков на меня смотрят удивленные глаза. Свекровь пытается понять, о чем я, но никак не может.
— Я бы хотела, чтобы Ева любила вас просто так. Радовалась просто вам, просто тому факту, что вы, ее любимая бабушка, пришли. Ценила бы проведенное с вами время. Ваши разговоры. У вас к ней особый подход. Вы научили ее застилать кроватку. А я, сколько ни пыталась, она все время убегала. Вы вчера ушли, а она, пока не уснула, пела песню, которую вы ей пели… Это же так важно…
Слова про песню свекровь тронули, но не переубедили.
— Даже конфетку не нести?
— Даже.
— А яблочко? Свое. С дачи?
— Яблочко, конечно, можно! – я уже и сама стала переживать, что обидела маму мужа. Весь вечер она была какая-то молчаливая. Ушла задумчивая.
— Мама, бабука плинесет мне завтла много всего! – объявила дочь, как только за бабушкой закрылась дверь.
— А может, наоборот? Давай мы с тобой сделаем подарок бабушке? И попросим ничего в сумке не нести, чтобы было место забрать подарок с собой?
Казалось бы, я лишала дочь каждодневной радости. Привычки получать сюрприз без повода. А ведь в ее комнате еще оставалось немного пустого места для «подарочков». Но дочь вообще не расстроилась. Никаких слез, никакого топанья ножкой. Ни намека на «Хочу!», «Дай!», «Мое!». Возможность подарить подарок бабушке обрадовала ее сильнее любого бабушкиного подарка, который она получала за последние полгода.
Когда бабушка появилась у нас на следующий день, мы прямо в коридоре угостили ее пирогом, который пекли вместе, подарили ей ее портрет, который вместе нарисовали, вручили коробку шоколадных конфет. Бабушка смеялась, но я видела: в ее глазах слезы.
— Ну, задарили бабку! – сказала она вместо спасибо. И не могла скрыть: она не привыкла, чтобы дарили – ей. Чтобы давали просто так, без повода. Чтобы не заглядывали: что же там в сумке? Чем можно поживиться? Что выдашь в ответ? Чем отблагодаришь?
— Уходи! – внучка проявила прямолинейность, когда бабушка слишком долго обувалась. Можно было бы принять эту команду за грубость, если не знать причины:
– Нам пола делать тебе подалок на завтла. Уходи сколее. И потом сколее плиходи.