— Что делаешь? – спрашиваю подругу, которая отправила детей в лагерь, мужа – в командировку и осталась на целых две недели совершенно одна в тихой пустой квартире. В общем-то, я и звоню ей узнать, как это: когда тебя не дергают и ты знаешь, что сегодняшний день принадлежит только тебе, и завтрашний, и даже ближайшие выходные.
— Что делаю? Арбуз тыкаю! – ответила подруга после паузы. И я в трубке замолчала. Потому что решила, что не так услышала. Переспросила:
— Я не поняла, прости… Что-что ты делаешь?
— Ну, еще скажи, что у тебя нет «гилти плэже» («guilty pleasure» —«предосудительное удовольствие»)?! – подруга засмеялась и добавила:
— Если нет, то делай, как я! Тыкай арбуз, пока никто не видит!
— То есть? — я не ожидала такого развития разговора, но раз уж мы затронули такую непростую тему, решила узнать о скрытых удовольствиях лучшей подруги во всех подробностях. И не для того, чтобы звонить в психушку. А из эгоистичных соображений. Мне приятно было убедиться, что я со своей страстью нюхать старые книги не самая странная в этом мире. Так я узнала, что моя подруга, обладательница двух высших, начальник отдела и многодетная мама, просто обожает разрезать арбуз и впиться пальцами в его красную мякоть. Смотреть, как палец проходит сквозь алый сахар, не задевая косточек, — лучшая терапия для нее.
Guilty pleasure психологи объясняют, как удовольствие кратковременное, но постыдное. И чем больше человек зависит от общественного мнения, чем лучше хочет казаться себе и окружающим, тем сильнее он свою «гилти плэжэ» скрывает и тем большие угрызения совести испытывает от ее наличия. Причем, к guilty pleasure можно отнести не только, например, удовольствие, которые испытывает человек, пересыпая из ладони в ладонь теплый песок, лопая «пупырки» на пленке или вдыхая запах мокрой после дождя придорожной пыли. Но и любовь к музыкальной группе, которую все ругают. Или уважение к политику, о свержении которого мечтают близкие и друзья.
Guilty pleasure — это про то, что казаться важнее, чем быть. Отсюда и анонимные страницы в соцсетях, которые создают себе люди, помимо официальных. Только от имени неизвестных людей они позволяют себе реагировать на то, что осуждается окружающими.
Или, скажем, вы в гостях, и все сидящие за столом обсуждают великие произведения мировой литературы. Как тут признаться, что вы перед сном проглатываете один за другим дешевые дамские романы? «Во я даю! До чего дошла!» — молча корите себя в надежде вспомнить хоть что-то из признанной классики…
Или, например, друзья пригласили вас на джазовый концерт. Вы едете с ними в такси, обсуждаете выдающиеся джазовые импровизации последних лет и тут у вас звонит мобильный, а на нем — в качестве рингтона – Бритни Спирс. «Oops! I Did It Again» — поет Бритни. «Оops!», — думают ваши друзья, хотя и не показывают виду, что вы так себе разбираетесь в музыке. «Оops!» — проносится у вас в голове, и хочется провалиться сквозь землю.
«Guilty pleasure» — оно такое: подставит в любой момент.
Подставит, но и, одновременно, поможет определить, кто в вашем окружении действительно вас любит, а для кого вы важны только при соблюдении определенных условий.
Слушая, как подруга рассказывает мне про арбуз, который она тыкает, пока никто не видит, я улыбалась от осознания: такая, тыкающая в арбуз, она нравится мне ничуть не меньше. Забавная. Непосредственная. Такая милая и родная! Такая взрослая и в то же время такая хрупкая смешная девочка где-то глубоко внутри...
Мне захотелось обнять подругу, но как это сделать по телефону? И я сказала то, что показалось мне словесными объятиями:
— Знаешь, я купила себе леопардовое платье. Самое леопардовое из леопардовых. Еще хуже того, над которым мы с тобой хохотали в магазине, помнишь? И на нем наши с тобой ненавистные стразы. И оно мне очень нравится. Очень! Лучшее платье из всех, что у меня были.
— Круто, — словесно обняла меня в ответ подруга. — Наденешь его, когда я приду к тебе в своем новом леопардовом комбинезоне? Он клевый, но я пока в нем только дома хожу…