— Маааам… Ну маааа!, — дочь бесцеремонно выдернула меня из раздумий, что завтра напялить на детей в садик и как сделать так, чтоб они отправились почивать по одному моему взгляду. В руках Софья держала пупса Аннабель с соской в пухлых губках («Мам, ну маленькие детки же не разговаривают! Им для тренировки ротика нужна соска!» — объясняет мне дочка, смешно грассируя).
Я вынырнула из мыслей и выжидательно посмотрела на дочку.
«Мамочка, мы с братом решили, что пластмассовый ребенок нам не нужен. И тебе где-то срочно нужно достать маленького живого ребенка. Лучше двух — мальчика и девочку, чтобы нам с Мишкой не было обидно и завидно, и чтобы мы не дрались. Ты ж нам говоришь, что драться родным нехорошо», — вот такую тираду выдал мой старший ребенок и в знак глубокого послушания (ну, прямо золотой ребенок!) склонила голову, поблескивая исподлобья голубыми глазищами. Уже после первого предложения мне начало плохеть и я пошла пятнами.
Они решили! Нет, ну вы посмотрите, два дошколенка решили, что им нужна компания! Им 6 и 4. И они периодически упрекают меня в том, что я злая мать, а сын, в частности, собирается уйти в пустыню (как только ужин доест, потому как в пустыне не кормят котлетками и помидорок соленых там нет), а уборка игрушек вызывает у старшей тошноту, диарею, глухоту и зверский аппетит одновременно. Сын убирает только за собой. Еще один ребенок?! Ни за что…
— Софь, ну во-первых, для того, чтобы появился ребенок, нужны папа и мама…
— Ну поговори с нашим любимым дядей папой, он тебя любит, нас тоже любит, ну, там, глазами похлопай, — наставляла доча, от чего я совершенно растерялась. Откуда у нее такие приемчики?! Я дожила до 35 лет и не в курсе, что многое можно решить, «похлопав ресницами!»
— Радость моя, я с вами-то справляюсь с помощью голоса немецкой овчарки! Когда я укладываю спать вас, то укладываются соседи этажом выше и ниже! Летом весь двор думает, что едой детей пытают!!! А Миша вообще из сада бежит, как хомяк в колесе, — я сама не заметила, как на полтона повысила голос.
Голубые глаза дочи смотрели абсолютно спокойно.
— Мы тебе будем помогать, честно-пречестно! – попросил ребенок, а потом она вдруг перешла по шепот, — мамочка, мамулечка, ну пожалуйста, нам очень нужен этот ребеночек! Хоть через год, хоть через 5, можно даже, когда я школу закончу!
Я присела на корточки, заметила расплескавшийся страх в глазищах. И подступившие слезы.
— Котенок, лапонька моя, ну почему? Разве вас двоих мне мало,а? Я же вас обоих так люблю! Ну?
— Просто, ну вот мы пойдем в школу, будем расти, а ты… ты же будешь стареть, да? А потом совсем… состареешься!!! И все, скелетик потом, — зарыдала Софья, орошая мое плечо слезами. — А если у тебя будут еще детки, ты же не сможешь стареть, ведь правда?! И ни одна мама не сможет болеть, пока ее детки не вырастут! И никогда-никогда не умрет!!! Ведь деткам всегда очень-очень нужна мама!!! Я ЗНАЮ!!!
Я сама уже закусила губу, чтобы не расплакаться. Я не понимала, откуда в ее головке такие мысли. Но поднявшаяся изнутри волна нежности, жалости, желания защитить, плевать от чего, затопила всю меня.
— Не нужны мне никакие другие дети… — судорожно выдохнула я в теплую макушку, — у меня же есть вы, мои самые лучшие дети. Ну если получится когда-нибудь еще малыш, то я все равно буду делиться на вас поровну, вы же мои… И никогда не постарею, и всегда буду с вами… Мамам по-другому нельзя, дочь. И ты станешь мамой и тоже не будешь стареть, ну только немножко болеть, сооовсем немножко… Иногда…
Она меня снова чему-то научила… Мой глазастый курносый маленький учитель. Спасибо… Я научусь не стареть, честно. Я же мама!