Автор: Наши Дети
Фотография: Colin Maynard, Unsplash
Эй, молодняк, ни дня не живший при Советском Союзе, зато точно знающий, как тогда все было плохо! Готовьте тапки с помидорами, потому что вот сейчас я расскажу, как оно было на самом деле.
Среди многих действительно хороших вещей, сделавших мое советское детство куда более полноценным, чем у любого современного ребенка, был замечательный журнал "Пионер," который не только публиковал нелюбимого педагогическими властями В. Крапивина, но и забрасывал в любознательное детское сознание знатную наживку, рассказывая разные удивительные вещи.
Именно из него я впервые узнала о тайне Марии Селесты, после чего кинулась искать все о ней и в результате нашла и прочла кучу книг о парусниках и морских путешествиях. Именно в "Пионере" я впервые прочитала о Сирано де Бержераке — не герое Ростана, а реальном удивительном путешественнике во времени и пространстве. Впечатление было сильным настолько, что я перетрясла обе библиотеки, в которые была записана и нашла редкое издание его "Истории государств и империй Солнца и Луны."
Вот это был взрыв сознания! Вот когда я в первый раз задумалась о том, что физика — это не мерзкое школьное занудство, а форма поэзии, только нужно это разглядеть (в чем школа мне, увы, ни разу не поспособствовала). И вот, очаровавшись личностью и трудами Сирано, я добралась до пьесы Ростана. С тех пор я перевидала несчитано спектаклей с самыми грандиозными актерами в роли Сирано, несколько французских экранизаций и даже уродскую, как обычно, американскую версию с каким-то пошлым дебилом в главной роли. И при всем при этом до сих пор нежно люблю эту пьесу в обоих известных мне переводах — В.Соловьева и Т. Щепкиной-Куперник и до сих пор плачу, перечитывая последний разговор Сирано и Роксаны.
Монастырский двор с аркадами по периметру и вьющиеся розы, оплетающие каменные стены, белое, розовое и желтое на сером, красивая поседевшая женщина в монашеском уборе и некрасивый, но прекрасный, гениальный и бесконечно свободный человек, способный летать, но вновь и вновь возвращающийся на землю, к той, которую любит такой, какая она есть, хранящую память о любви к другому. Вот это для меня — вьющиеся розы. Я по-прежнему люблю вас, Савиний Сирано Эркюль...