АВТОР: ЕКАТЕРИНА ВОЛОШИНА
ФОТОГРАФИЯ JACQUELINE ROBERTS
Я честно не понимала людей, которые ТЯГОТЯТСЯ одиночеством. Так и норовят присоединить к себе кого-нибудь теплокровного. Мне в одиночестве кайфово. Оно не допекает меня. У меня всегда есть наилучшая компания – как минимум это я. Если мне грустно – я позову в гости Набокова, Моэма, Сорокина. Я знаю про них почти все, а они знают абсолютно все обо мне. Так просто – снять с полочки. Если невесело – Трейси Чепмен. Если хорошее настроение – весь Дом Герлен на моих запястьях, а Дом Периньон в моем желудке. Цеппелины – всегда, всегда, всегда. Навсегда.
Я отмечала новоселье, моя первая самостоятельно купленная квартира. И друг отметил, обзирая мою переполненную гардеробную: ты не оставила свободного места для парня. Я не очень вижу парня для себя в близком будущем, ответила я, и на тот момент это было правдой. Я находилась в кратком свободном промежутке между замужествами. Свобода переливалась радугой через край.
Потом в мою жизнь пришли они. Омар, Маркус, Дина. Я перестала быть одиночным снежком, стала снеговиком. Мы все стали одним снеговиком. Нельзя вынуть ни один элемент, все либо рассыплется к чертям, либо станет нелогичным и странным.
Я так часто жалуюсь на то, что эти дети оккупировали мою кровать, спать не дают, бухтят, храпят, температурят, триста колючих самолетиков-машинок у меня под коленями, эта чертова сова икеевская, ножками пинаются, просят пить среди ночи, просыпаются в 6 утра (каждый-каждый-каждый день), да вообще жизни никакой.
И вот сегодня я прихожу домой ночью после тусы, в крови никотин с примесью яблочного сидра, а дети спят на диване с няней Лизой, и постель моя пуста. И грусть, и печаль, и зачем мне так много свободного места.
Дина вчера рассуждает: я люблю Марка. Ну то есть когда он меня обижает, щиплет, кусает, я его не люблю. А в остальное время люблю.
Я спрашиваю: а когда ты меня не любишь? Она говорит:
Я тебя всегда люблю
И я вспоминаю Корнея Чуковского: и мне не надо – ни шоколада. Ни мармелада. И что-то еще там.
Мне ничего не надо. Мне надо только чтобы эта девочка, эта маленькая душистая дамасская роза, говорила мне эти самые слова. Всегда.