Автор: Минна Дуббин
Источник: The New York Times
Материнский гнев - это проблема не определенной страны и не определенного типа людей. Это очень распространенное явление, о котором стыдно говорить. Все мы боимся осуждения, все мы хотим быть хорошими в глазах окружающих. Поэтому часто мы держим свои проблемы внутри, усугубляя положение, стесняясь попросить о помощи. Писатель Минна Дуббин написала для The New York Times очень личный текст, в котором она рассуждает о том, почему злиться - это нормально, и рассказывает историю своей борьбы с материнским гневом.
"Мой сын может довести меня до состояния ярости, схожей с той, что испытываешь, когда часами стоишь в пробке и готова убить всех окружающих. Много раз я чувствовала, что нахожусь на волосок от того, чтобы причинить ему боль... Миф о материнском счастье столь неприкосновенен, что мы даже не можем признать, что испытываем эти чувства" (Анна Ламотт, “Mother rage: theory and practice,” (Материнский гнев: теория и практика) Salon.com
Гнев живет в моих руках, стекает по пальцам и заставляет сжимать кулаки. Мне хочется причинить кому-нибудь боль. Я вся - слезы, гнев и насилие. Я хочу кричать и раздирать подушки, ломать стулья и пробивать стены. Я хочу видеть результаты своих разрушений - кружащиеся в воздухе перья, перевернутую мебель и дыры в стенах.
Когда я так сильно злюсь, а рядом находится мой трехлетний сын, мне приходится повторять себе как мантру: "Не трогай его, не трогай его, не трогай его". Если я трону его в таком состоянии, мне будет невероятно стыдно, а у сына будет шок, а может, что-нибудь похуже, неизвестно - это станет понятно со временем. Я никогда не била его, но граница между "битьем" и "не битьем" довольно зыбкая. В этой серой зоне "небитья" находятся его маленькие, мягкий ручки, которые я сжала слишком сильно, красный плащ супергероя (с липучкой у шеи), который я с силой сдернула с него, ребенок, с силой брошенный в кроватку. Лучше уж совсем не прикасаться к нему в этот момент. Помню, как несколько лет назад я с осуждением смотрела на мать в автобусе, шлепнувшую ребенка. Теперь мне жаль ее. Материнский гнев может изменить вас, открывать в вас то, о чем вы сами не подозревали.
Материнский гнев недопустим, это недостойное поведение. Матери должны быть терпеливыми мученицами. У нас не должно возникать желания ударить ребенка или выдирать у себя волосы от отчаяния. Мы скрываем эти порывы, чтобы нас не посчитали плохими матерями". Мы чувствуем, что обязаны оправдываться за фрустрацию, говорить: "Я очень люблю своего ребенка, но...". Складывается ощущение, что материнский гнев - это недостаток любви. Словно нельзя любить и злиться. Мы боимся осуждения и молчим. Гнев все растет, а мы остаемся один на один с этим чувством одиночества и стыда.
А стыд - это так же плохо, как и гнев, и столь же вредоносно. Я боюсь своих действий. Я боюсь себя. Я знаю - знаю! - глубоко внутри - что этот крик, этот пугающий гнев - плохо. Мой маленький мальчик растет и расцветает с каждым днем, превращаясь в прекрасного человека. А я боюсь, что мой гнев разрушает это прекрасное цветение.
Я злюсь на сына за все: за то, что он убегает от меня по тротуару; за то, что не садится в машину; за то, что не хочет чистить зубы; за то, что дерется с другими детьми в садике; за то, что он меня игнорирует; за то, что ест только определенные продукты. В более спокойные моменты я все понимаю - его поведение соответствует возрасту, все дети проверяют границы дозволенного. Но в тот момент, когда меня сжирает гнев, мудрость мне недоступна.
И в этот момент я кричу на сына, а голос мой превращается в рычание. Я хочу, чтобы он отреагировал. Чтобы заплакал или испугался. Чтобы почувствовал, насколько я зла. Я превращаюсь в разъяренного ребенка, топающего ногой от злости. Я хлопаю дверью и бью кулаком об угол: "Боже! Ты сводишь меня с ума". Я угрожаю оставить его без ужина и никогда больше не разрешить смотреть мультики. Я забираю его игрушки, сладости и обещаю, что он никогда больше не получит любимых вещей.
Однажды муж, работающий допоздна, позвонил мне после особенно эмоционально трудного дня. Я смотрела фильм в кровати и набивала рот сладостями. "Как прошел твой день", - спросил он? Мой голос звучал устало и слабо. "Было трудно", - сказала я, стараясь не заплакать, но по голосу я поняла, что он обо всем догадывается. "Я не могу рассказать ему", - подумала я, - "Он возненавидит меня. Он перестанет мне доверять. Ведь наш сын и его ребенок тоже. Он больше никогда не будет мне доверять".
Я почти всегда оставляла свой гнев между собой и сыном. Присутствие мужа смягчало ситуацию, но иногда гнев прорывался и при нем. Он уравновешенный человек, не склонный делать из мухи слона. Поэтому когда он сказал: "Тебе нужно решить эту проблему", - я поняла, что речь идет не о том, чтобы подышать и съесть мороженое.
Я начала работать с коучем. Он предложил мне прочитать главу из книги Дэниэля Гольмана "Эмоциональный интеллект". В этой книге процитирована мысль психолога из Университета Алабамы Дольфа Цильмана, который обнаружил, что психологические последствия гнева могут длиться несколько дней. Что гнев приводит к еще большему гневу. Повторяющиеся вспышки гнева, так называемая "последовательность провокаций", может привести к тому, что на третий или четвертый раз, человек реагирует на 10 по 10-бальной шкале на то, что ключ лежит не на своем месте или на упавшую ложку.
Гольман использует в качестве примера маму с трехлетним ребенком в магазине. Ребенок начинает просить у мамы купить ему то или другое, берет продукты с полок, не обращает внимание на просьбы положить их обратно. Затем у ребенка падает и разбивается банка с вареньем. Мать взрывается: кричит, шлепает ребенка, бросает коробку с хлопьями и нервно толкает тележку к выходу.
Неудивительно, что Гольман выбрал эту историю в качестве иллюстрации к "последовательности провокаций" Цильмана. Материнство - это бесконечная провокация. И при всем при этом от нас ожидают терпения, ласки и заботы о детях, даже когда они испытывают нас на прочность.
Пытаясь решить проблему, я записалась на 12-недельный групповой курс для матерей по управлению гневом. Мы практиковали глубокое дыхание через каждую ноздрю по очереди, мы читали о счастливом родительстве. Но самым важным моментом для меня было зеркало, которое представляли из себя уставшие, грустные матери, усевшиеся в круг. Одна женщина была в разводе. У второй дома был маленький ребенок и трехмесячный грудной малыш. Только один из участников был папой. Одна из мам сказала, что порой ей хочется швырнуть ребенка через всю комнату, и мы простили её еще до того, как она закончила фразу. Мы покивали и немного расслабились от осознания, что не мы одни испытываем такие чувства.
Парная терапия, индивидуальная терапия, коучинг, управление гневом для мам - я действительно работала, чтобы решить проблему материнского гнева. Пока я не получила золотой билет, доставивший меня в страну спокойствия. Но я заметила, что когда мне удается заниматься спортом, искусством и есть здоровую еду, я злюсь реже. На языке "инструментов для управления гневом" это звучит так: эти вещи наполняют чашу моего терпения. К сожалению, я работающая мама с маленьким ребенком. В свободное время я не плаваю, не готовлю сложные и полезные блюда, редко занимаюсь бегом и хобби.
Но я пытаюсь. И часто мне не удается добиться успеха. А иногда удается. Я считаю, что каждая маленькая победа имеет значение. Сегодня я рассердилась и сжала кулаки, но я не повысила голос. Каждый день я начинаю заново: нюхаю сладкую макушку моего маленького мальчика, когда он заползает в нашу кроватку и обнимает меня по утрам, а вечером каждого дня я шепчу себе: "Не трогай его, не трогай его, не трогай его".