Мои детские воспоминания, такие разные – цельные и отрывочные, яркие и потускневшие, приятно-теплые и отвратительные…
Свои прогулки во дворе помню, наверное, все. Их было не так уж и много, в основном, во время летних каникул в сочетании с хорошей погодой (которую нелегко дождаться на Крайнем Севере), а во время учебного года я бывала ужасно занята.
Мне лет десять. Я опять убежала на детскую площадку соседнего дома во время прогулки, что мне строго запрещено, до меня невозможно докричаться через форточку (окна нашей квартиры выходят во двор). Через окно мама время от времени контролирует наличие своего ребенка, т.е. меня, на площадке и в один прекрасный момент не находит.
– Ну почемууу? – реву я, пока мама крепким хватом за руку тащит меня домой, предварительно обежав все дворы.
– Вот будет у тебя свой ребенок, – отвечает мама, – ты поймешь!
Я, конечно, не понимала, поэтому убегала снова и снова, ведь так интересно открывать новые территории! Тем более, ребята из соседнего дома позвали покачаться на качелях, которые находились на территории школьного пустыря и носили название «школьных». Качели были жуткие. Они представляли собой огромную железную конструкцию, такая перекладина с кольцами на опоре, за которую можно было ухватиться руками и качаться в паре с подружкой. Особенно смелые даже прокручивались «солнцем», подлетая над землей на пару метров. Качели слыли в народе качелями-убийцами, т.к. регулярно били кого-нибудь по голове и часто со смертельным исходом, по крайней мере, я точно помню два таких случая. Кажется, после второго их, наконец, демонтировали. Мама запрещала мне подходить к ним ближе, чем на сто метров.
– Ну почемууу? – вопрошала я, – ведь все же там качаются!
– Вот будет у тебя свой ребенок, – говорила мама, – ты поймешь!
Но в моем случае беда пришла от обычных дворовых качелей…
Мне было десять или одиннадцать лет, я гуляла в своем родном дворе с девочками из соседних домов, бабушка выглядывала из кухонного окна, одновременно варя суп. На качелях качалась одна из девочек, я стояла рядом, держась за поручень и периодически поддавала им скорости. Вдруг что-то произошло, и я оказалась лежащей на земле. Что именно случилось, я не поняла, видела, что у девочек были испуганные лица. Качели были остановлены.
Позже мне рассказали, что моя нога соскользнула в яму под движущейся качелью, и меня ударило по голове. У меня оказались сбиты в кровь колени, ладони и локти (подумаешь, привычное дело!) Домой я пришла своими ногами, помню, что падала по пути, помню, как охнула бабушка, увидев меня; удар, вероятно, был настолько сильным, что я не узнала себя в зеркале – под обоими глазами темнели огромные пухлые синяки. Меня вырвало, я легла и уснула. Мысли обратиться к врачу как-то ни у кого не возникло.
– Больше не выпущу никуда, поняла? – в сердцах причитала вернувшаяся с работы мама.
– Почемууу?
– Вот будет у тебя свой ребенок, ты поймешь!
Но как летом удержать дома взрослеющего подростка? Через неделю отеки сошли, но кожа под глазами оставалась лиловой. Мама, видя мои страдания, предложила мне тональный крем «Балет», я неловко замазала им лицо и рискнула выйти во двор.
– Смотрите, у нее под глазами намазано! А тут синее!
– Это мазь такая синяя, – соврала я, – чтобы глаза лечить.
Объяснение было принято, мы спрятались под горку и стали играть в карты.
Играть я не умела, выкидывала карты наугад, меня поругивали, и тогда я стала рассказывать страшную историю про призраков, которые жили в сарае за школьными качелями. Призраки заманивали и отлавливали поздно гуляющих детей, я уверяла, что видела их лично и однажды даже чуть не попалась. Все вдруг как-то поверили, и игра в дурака зашла в тупик.
– И еще там обитают живые мертвецы и пропавшие дети, – вдохновенно добавила я.
Тут самая старшая из девочек, Света, сказала:
– Ну что, пошли, покажешь призраков?
Я малость сдрейфила, но виду не подала.
– А не испугаетесь? – взяла я на понт эту дворовую предводительницу.
– Так, девки, – решительно объявила Света, – берем с собой моего брата Пашку, он взрослый и не боится даже черта лысого, а Таньку малу́ю загоним домой, а то реветь будет и мамке стукнет.
Внезапно я поняла, что спустя несколько минут меня попросту уличат во вранье, и на всякий случай подготовила версию о том, что призраков видно только ночью.
Дело шло к вечеру, было пасмурно и сумеречно. Наша компания из шести человек двинулась к сараю, осторожно пройдя через безлюдный пустырь, обойдя пустующие «школьные» качели-убийцы, нам сейчас было не до них. Ребята нервно хихикали и тыкали друг в дружку веточками. Только пошляк и матерщинник Пашка выглядел уверенным, а Света с недоверием и хитрецой поглядывала на меня. Я же держала невозмутимое лицо, шикала на мелких и многозначительно смотрела на Свету. Окошки сарайчика были маленькие и находились очень высоко над землёй, даже взрослый не смог бы просто заглянуть вовнутрь. Часть стекол была выбита мальчишками, осколки валялись внизу. «Подсади», – сказала Светка Пашке. Он легко поднял ее, Светка глянула в разбитое окошко, и тут вдруг с ее лица мгновенно сбежала ухмылка. «А-а-а!» – заорала Светка нечеловеческим голосом и спешно сиганула с высоты Пашкиных плеч. Повторять ее подвиг никто не решился, все, конечно же, дружно поверили, что она увидела там призраков и еще черт знает что, и брызнули оттуда с невиданной скоростью. И я тоже. От двора ко двору поползли леденящие душу слухи, обрастающие все новыми подробностями.
С тех пор этот сарай называли «домом с привидениями». Примерно в то же время вышел фильм «Дом с привидениями», мы ходили на него с некоторой опаской. Многие были уверены, что это снимали, конечно же, про наш сарай. Маме я не рассказала об этом только потому, что опасалась услышать: «Вот будет у тебя свой ребенок…», «…и я бы никогда не пустила его бродить возле дома с привидениями», – продолжала я мысленно коронную мамину фразу и… ой, всё!
Однажды к нам во двор заглянул странный мужик, он звал по очереди всех девочек за дом, в крапиву, и снимал там при них свои штаны. Я хорошо помню, как он выглядел, лет сорока, полупьяный, неопрятно одетый. Бояться его не приходило никому в голову, все издевались над ним. Несколько любопытных девочек даже сходили за дом. Возвращаясь, они смеялись и говорили мне: «Сходи тоже, посмотри!» По их рассказам, зуб даю, он не прикасался ни к одной из них, а делал свои дела на расстоянии. Мне показалось это отвратительным и жутким, я бы не пошла ни за какие коврижки. И тогда самая красивая девочка нашего двора, Лика, распустила волосы, и направилась за дом. Она пробыла там дольше остальных, а вернулась с серебряным колечком на пальце и сказала, что мужик позвал ее замуж. Девочки завидовали Лике.
Никто не знал, откуда взялся этот маньяк и куда потом пропал. Говорят, что наши местные мужики, среди которых был и отец Лики, забили его до смерти ночью на пустыре. Но это не точно. И да, об этом мама тоже узнала не сразу и не от меня.
Разве перечислишь все виды нашей девчачьей дворовой активности? Это и дочки-матери, и игра в куклы, и щеголяние собственноручно сшитыми для своих кукол нарядами, и эксклюзивная игра нашего двора «на столе-под столом», и беспощадно травматичное шагание по металлическим «радугам», которые имелись в каждом советском дворе, и покупка мороженого в теплый денек, на которое вечно не хватало мелочи, и бесконечное взаимное противостояние (вкупе с затаенным интересом) мальчишкам.
А еще мы закапывали «секретики». Мы находили красивый фантик, какие-нибудь блестящие бусинки или просто цветочек, накрывали найденным стеклышком от бутылки, зеленым или прозрачным, и делали аккуратную ямку, помещали туда всё это богатство и тщательно замаскировывали, но делали пометки для себя, чтобы легко потом было найти и показать подружке, самой-самой закадычной. Однажды Светка, с которой мы крепко сдружились после истории с привидениями, сказала, что покажет мне классный секретик. Она повела меня в палисадник возле своего подъезда, раскопала в уголке у забора ямку, и я ахнула! Под стеклышком на фольге были настоящие жемчужные бусы!
– У мамки взяла! – похвасталась Светка. Я поразилась, как это мама позволила закопать свои бусы, но вслух сказала:
– Очень красиво.
Это и правда выглядело стильно, у Светки явно был художественный вкус. Потом Светка решилась показать секрет младшей сестренке Таньке, а Танька возьми да и скажи их маме.
Возмездие настигло Светку в течение пары ближайших часов, когда из подъезда, прямо в фартуке, со словами «где эта тварина?» выбежала их мать. Пока Светку под непечатную брань тащили за ухо домой, я мысленно ставила себя на ее место. Но Света шла покорно и не задавала моего извечного вопроса «почему?», а значит, не был предусмотрен излюбленный ответ моей мамы «Вот будет у тебя свой ребенок, тогда поймешь!»
Все события реальные, имена изменены.