Когда мне было 5, на месте советской булочной рядом с домом открылся Магазин Мечты.
Назывался он «Пятый океан», но я была уверена, что его настоящее название — «Голубая стрела», как у Джанни Родари.
Мне в 5 лет было очевидно: полки с продуктами — лишь прикрытие. На самом деле магазин существует ради огромных и фантастически красивых меховых игрушек, венчавших каждую стойку с продовольствием.
Я требовала ходить туда каждый день, потому что над консервным рядом возлежала большая зелёная собака. Мама настаивала, что она не большая, а огромная. Размером с половину моей комнаты. Я резонно замечала, что в этой половине как раз живет брат, так что может уже настал момент занять ее чем-то полезным? Мама придерживалась другой позиции.
Через полгода ежедневных походов сила воли моих родителей стала подтаивать. В Эрмитаж я бежала с гораздо меньшим энтузиазмом, а ведь там мне покупали мороженое. Но мраморный мальчик на дельфине не выдерживал никакой конкуренции с бело-зелёным мешком синтепона.
Мама всё надеялась оставить в моей комнате пространство хотя бы для письменного стола, поэтому пошла на хитрость.
— О, смотри какой милый ослик! — невинно заметила она за пару недель до моего дня рождения, указывая на другого мехового обитателя продуктового царства.
Ослик был ничего такой. Он был меньше собаки раза в 3. Он улыбался. И он был красный. То есть фактически у него был один решающий недостаток — он не был Большой Зеленой Собакой, о которой я мечтала. Мама мечтала об игрушке, ради которой не нужно будет расширять дверной проем. В 5 лет я такие прозаические мечты разделить не могла.
Мама посмотрела на меня, вздохнула... а потом через две недели я открыла утром глаза, и под связкой днерожденных шариков увидела Её. У Большой Зеленой Собаки не заложило уши от моего визга. У единственной в комнате. Она лежала под люстрой и удивлённо смотрела на меня огромными пластмассовыми глазами, как будто хотела уточнить:
— Вот в этой двадцатиметровой конуре мне теперь ютиться?
Я радостно кивала, скептицизм собаки меня не смущал. Я на ней спала, ела, играла в барби и думала о вечном. Искренне не понимая, зачем мне в комнате другие предметы интерьера и воздух.
Первую неделю. Возможно даже две, летописи не дошли до наших дней. Через месяц она начала меня бесить. Она была везде. Даже брат на её фоне был гораздо приятнее — он иногда уходил из комнаты.
Когда мне было 3, и мне разонравились две плюшевые зайчихи, я «случайно» забыла их в песочнице. Чтобы случайно забыть где-то Большую Зелёную Собаку надо было сначала лет 10 походить в зал. Или арендовать подъемный кран.
Через год я её возненавидела. Я не видела ни одного мультика с расчлененкой, но в экстренных ситуациях гениальные идеи приходят сами. Уходят тоже сами. Я решила сначала посоветоваться с папой. Выкинуть по лапе по пути в детский сад я бы всегда успела.
Пришла к папе и поведала ему о трудностях совместного проживания с собакой. Папа — минималист, мысль о том, что дом покинет пара кубометров хлама ему была очень приятна.
Он быстро позвонил своей знакомой с тремя дочками и спросил, не хотят ли они к нам в гости? Сегодня. И многозначительно посмотрел на меня.
Я прислушалась к своим ощущениям — ничего не ёкнуло. Неужели у меня наконец будет место, чтобы поиграть во что-то кроме собаки?
Три девочки пришли, и это была самая простая продажа в моей жизни. Они захотели Большую Зелёную Собаку мгновенно, все трое. Им даже не пришлось драться, кому она достанется — на ней было место для всех. И ещё запас на потенциальное расширение семейства. Осталось только...
— НЕТ! — категорично сказала папина знакомая, когда перед выходом дочки сказали ей, что Ася подарила им небольшой сувенир.
Я посмотрела на папу. Папа пожал плечами, поясняя, что у него не так-то много друзей с таким количеством детей, чтобы они могли утащить ЭТО.
— Я буду делать на ней уроки! — клятвенно заверила старшая девочка.
— А я читать, — продолжила средняя.
— А я сама засыпать! — пообещала аленький цветочек — младшая.
Папина знакомая сдалась. И через несколько минут мы смотрели из окна, как девочки, выстроившись цепочкой и подпрыгивая от счастья, несут собаку в новый дом.
...Так в нашей семье появился термин «Большая Зеленая Собака». Это когда я вышла замуж в первый раз. И развелась через 11 месяцев. Или когда поступила в Джазовый колледж. На месяц. Сольфеджио заняло примерно столько же места, сколько и собака. Странно, почему-то остальным членам нашей семьи достаточно смотреть на моих зелёных собак, можно и не заводить своих.
А девочки, кстати, обожали собаку много лет, и старшая забрала её себе, когда выходила замуж. Потому что проблема же не в размере собаки, важно, чтобы это была ТВОЯ большая зеленая собака.
Марфа Бусева, детский психолог, игровой терапевт
Любимая игрушка может появиться рано, в младенчестве, и взять на себя некоторые важные функции. Поскольку это хорошо известный ребёнку объект, который одинаков на ощупь, на запах и на вкус в разных ситуациях – на прогулке и в поликлинике игрушка точно такая же, как дома, – это даёт ощущение безопасности.
В дошкольном возрасте любимая игрушка обычно одушевляется ребёнком и наделяется ролью друга, партнёра по играм, с которым можно и поиграть, и легче пережить трудные моменты – поход к врачу, выход в детский сад или в новые гости, отход ко сну.
Такая привязанность к игрушке проходит, когда ребёнок становится более самостоятельным и перестаёт нуждаться в утешении со стороны, – он может справиться со всё бо́льшим количеством ситуаций и в случае огорчения умеет утешить себя сам. Обычно это случается ближе к школьному возрасту.
Если расставание с игрушкой происходит в момент, когда ребёнок перестал нуждаться в ней, то это естественный процесс, не требующий помощи со стороны взрослого. Просто заканчивается один этап развития личности ребёнка и начинается следующий. Если мы говорим об утрате, когда игрушка продолжает быть значимой, но по какой-то причине исчезала, взрослый может утешать ребёнка и сочувствать ему, говорить вслух о переживаниях, огорчении, разделяя горе ребёнка и помогая ему прожить непростые эмоции.
Новая книга Джоан Роулинг «Рождественский Поросёнок» от издательства «Махаон» — это история искренней и трогательной детской привязанности к игрушке, когда владелец готов пойти на все ради ее спасения. У главного героя истории — семилетнего Джека — в сказочную ночь сочельника пропадает поросёнок Пок. Чтобы его найти, мальчик вместе с новеньким Рождественским Поросёнком отправляется в волшебную Страну Потерь. С помощью Коробки для завтраков, бесстрашного Компаса, крылатой Надежды и других потерявшихся вещей они предпринимают отчаянную попытку спасти лучшего друга Джека от безжалостного пожирателя игрушек — Потеряха.
Известная писательница Джоан Роулинг вместе с признанным британским иллюстратором Джимом Филдом создали новую захватывающую дух историю о любви ребенка к самой дорогой для него вещи. Она поможет объяснить детям важные вещи. О смелости и любви, о переживании развода родителей и об отношениях с братьями и сестрами, о сепарации и, конечно, о любимой игрушке, которая становится для них лучшим другом.
