– Дед был неграмотным, – когда Маруан рассказывает про Алжир, кажется, что это истории с другой планеты, – но разбогатеть ему это не помешало. Бабушка говорила, что если б он учился, то и до Луны бы добрался. Но у него, наверное, времени не было. Поэтому старший его сын как цифры выучил, так и стал вести бухгалтерию. Дед своему мальчишке доверял больше, чем кому-то образованному, но чужому. Домашние задания дядя не делал, зато считал, сколько нужно заплатить рабочим на дедовых фермах, записывал все в тетрадки. Не знаю уж, какие у него там были склонности, но так он и остался на всю жизнь финансистом. Ну и дети его следом.
Потом торговать стали не только на рынках, понадобилось составлять документы, а тут и отец мой в школу пошел, читать научился. Когда он в университет поступал, то был уже, в общем, практикующим юристом. И дальше так было: кто из детей подрастал, тому и находилось дело. Вряд ли кого-то спрашивали, чем он хочет заниматься.
Что я об этом думаю? Я думаю, что это хорошо, потому что у всех сразу была работа. Это, знаешь ли, большая удача, по алжирским-то меркам того времени, да и по нынешним. Я ведь тоже не искал работу по душе или, как ты говоришь, призвание. У отца стало много клиентов, ему нужна была помощь – и я начал работать. Может, я и мог бы стать каким-нибудь… художником, – тут Маруан косо улыбается, и мне то ли мерещится сожаление, то ли нет. – Но вряд ли это было бы лучше.
– То есть дед все за всех решил? – мне представляется властный старик, которому выросшие дети и внуки не решаются возразить даже мысленно.
– Почему дед? – удивляется Маруан. – Жизнь решила. Дед просто делал, что умел, и старался не бросать своих. У него было 18 детей, представляешь? От двух жен, и еще от одной женщины. Поэтому он все время старался зарабатывать больше, больше, чтобы всем хватило. Хотел, чтобы все жили одной семьей, но женщины были против, сколько он их ни уговаривал. А дети дружили, пока дед был жив, а когда умер, то сначала пытались вести бизнес вместе, разругались, а потом что-то продали, что-то разделили между собой и почти перестали общаться.
Оказалось, что каждому достается чуть-чуть. У деда, правда, и того не было, когда он начинал. И вот никто из нас – образованных, с профессией, с деньгами какими-никакими, – и десятой части не добился того, что ему удалось. И до Луны, конечно, никто не добрался. Ну, хоть читать научились.