Еще Корней Иванович Чуковский в своей книжке «От двух до пяти» подчеркивал уникальное восприятие ребенком языка. Не зная, как называется предмет или явление, маленький человек добавляет к ассоциациям фантазию – и на свет появляется несуществующее, но очень точное определение. Такое хочется записать и превратить в семейный афоризм. Причем, не только умиляясь, но совершенно искренне соглашаясь – иначе и не скажешь.
Например, у моего четырехлетнего сына заболело горло. Он прибежал ко мне из своей комнаты, чтобы пожаловаться: «Мама, у меня ПРОГЛОТА болит!». Ия сразу знала, что потом отвечать врачу на вопрос, больно ли ребенку глотать.
…А некоторые слова дети переделывают, потому что те, из словарей, которые произносят взрослые вокруг них, никак не вписываются в их детский мир. И вот уже томатный сок становится АВТОМАТНЫМ соком. Фисташки превращаются в СВИСТАШКИ. Креветки переименовываются в ПРИВЕТКИ. Скворечник становится СКОВОРОДНИКОМ, а солнечные очки – ПОДСОЛНЕЧНЫМИ очками.
…А если слова и не переделываются, то значение в детской голове обретают совсем не то, какое в них вкладываем мы, родители. Я помню, как обнаружила пятилетнего сына стоящим перед зеркалом в коридоре. Он смотрел на себя во все глаза в самом прямом смысле слова – пальцами растянув себе веки, и повторял с тревогой:
— У меня нету! У меня нету!
— Что случилось? Чего у тебя нету? — заволновалась я.
— Чего-чего! – ответил сын. — Точки зрения у меня нету!
В тот же день, но уже вечером, сын снова находился в поиске того, чего нету, на этот раз рассматривая иллюстрации в книге Агнии Барто. Покрутив страницу с нарисованным зайчиком и так, и этак, мой ребенок обиженно отложил книгу, демонстрируя, что она его разочаровала, и выдал:
— Сами пишут про зайку, что он весь до ниточки промок, а никакой ниточки у него и нет!
…Чем старше становятся дети, тем больше незнакомых слов они слышат. Но переделки странных слов остались в прошлом. Желая подражать взрослым, дети начинают активно использовать незнакомые слова, не всегда понимая их смысл и совсем не к месту. Я знаю это по своему собственному детству.
Тогда, в конце 80-ых, все девочки в нашем дворе коллекционировали карманные календарики. Я очень радовалась, если моя коллекция пополнялась календариком с мультяшными героями. А моя подружка коллекционировала календарики с изображением актеров советского кино. И вот, сидим мы одним жарким летним днем на скамейке под вишней, и она мне показывает календарик, который ей где-то на работе раздобыла мама. На календарике – актриса Елена Яковлева в роли Интердевочки. Но для меня — просто незнакомая тетя. И я наивно уточняю:
— Певица, да?
— Она в кино снимается, — просветила меня подруга, которая, кстати, была старше меня на три года. И шепотом заговорщика добавила:
— Она там не просто снималась. Она там была… проституткой.
Подруга уставилась на меня, ожидая восхищенного взгляда. И я, конечно, взгляд выдала, поняв слово «проститутка» так, как мне объясняло его мое семилетнее воображение – «красавица». Ведь на календарике была изображена очень красивая женщина.
Вы же помните, что дети обладают феноменальной памятью? И вот представьте, проходит почти полгода и наступает вечер 31 декабря. Накрытый стол, елка, пахнет мандаринами… И тут в гостиную входит мама. Подумать только, минуту назад мама — в домашнем халате и с бигудями на голове — на кухне резала салаты. И вдруг, словно королевна, появилась в нашей украшенной серебряным дождиком комнате в бордовом бархатном платье и с живым цветком в крупных локонах.
Казалось, я никогда не видела маму такой элегантной, такой нарядной, такой… Я искала слова, чтобы сделать маме самый лучший комплимент на свете и вдруг вспомнила:
— Мамочка, какая же ты у нас ПРОСТИТУТКА!
Я крепко обняла маму, которая сперва удивленно молчала, а потом хохотала так, что с ее глаз потекла тушь. Цветок вывалился из маминых волос, и мама вставила его мне в косу. Я хотела было продолжить, что теперь и я, пожалуй, тоже ПРОСТИТУТКА, но папа, который всегда умел дипломатично перевести тему, предложил срочно проводить старый год и открыл шампанское для мамы и ситро для меня…