— Как у тебя дела? – подруга звонит мне каждую пятницу. Спасибо ей. Иначе я сошла бы с ума в этом декретном отпуске. Он только начался, а кажется, я ушла в него еще до нашей эры. Ощущение, что газики, памперсы, детский плач и бессонные ночи навсегда поглотили мою жизнь. А главных ее участников можно перечислить по пальцам одной руки: муж, двое детей, моя мама и педиатр из детской поликлиники. Ощущение, что мы живем коммуной и ни с кем больше не общаемся. Но звонящая по пятницам подруга – это мой мостик в какую-то другую жизнь. Я всегда смотрю на номер подруги, который высвечивается на экране телефона, так же мечтательно, как первобытные люди – на небо, в надежде, что боги сжалятся и пошлют на землю долгожданный дождь.
У подруги пока нет семьи. Зато есть успешная карьера и события, которые мне в моей декретной изоляции кажутся выдуманными. Они вроде и бывают на самом деле, но не с нами и разве что в красивых фильмах. То она собирается на корпоратив. То летит отдыхать на Бали. То у нее курс массажа. А решает весь выходной «шататься по магазинам». Я слушаю ее, а сама недоумеваю: что? Серьезно? У тебя был целый свободный выходной, и ты без причины поперлась в торговый центр вместо того, чтобы поспать? А после магазинов то, тоже добровольно, отправилась на выставку, снова отодвинув возможность поспать? Ты нашла время съездить в автосервис к закрытию, потому что «не спать же ложиться»? Ты вообще в своем уме? Как? Как, не понимаю!, можно не спать, когда спать – можно?
Если у меня когда-нибудь и обнаружится свободная минута, я усну мгновенно. Усну в том самом месте, где она меня застанет. Даже не говорите, что стоя в прихожей, прислонившись щекой к зеркалу, – это неудобно. Разве может быть что-то неудобно маме, у младшего ребенка которой режутся сразу три зуба, а старший – ворвался в кризис пяти лет и не думает его покидать? Кстати, откуда, скажите, он знает, что именно в пять лет и два месяца нужно срочно и без предупреждений превратиться в неуправляемого истеричку с замашками командира-зануды? Ему это что, зубная фея нашептала, когда клала под подушку книжку с наклейками? Точно, она! Ведь с тех пор, как ребенок проснулся с претензией: «Почему книжка, а не поп-ит?», мой ангел куда-то улетел, а вместо себя оставил драчуна, крикуна, упрямца, спорщика и капризу.
…И вот, муж отправился гулять с малышом, старшего на выходные забрала бабушка, я взяла миску с недоеденным детьми тертым яблоком (решила, как говорится, ни в чем себе не отказывать), удобно устроилась на диване и сняла трубку.
Целую неделю меня не спрашивали: «Как у тебя дела?»
«Покакал?», «Меряла температуру?», «Справка в сад нужна?», «Успеешь забрать?», «Что купить?», «А врача вызывала?», «Слюни текут?», «Как вы спали?» — спрашивали. Но «Как у тебя дела?» — нет. И я, обрадовавшись звонку подруги, начала отвечать:
— Все хорошо! К счастью, Мишка наконец покакал! Потому что у него два дня был сильный запор. Но дали чернослив, прошло. И в сад, наконец, пошел. А то еще сопливил сильно, держали дома последнюю неделю... А у Сашки зубы, представляешь? Уже! И верхний режется, и два внизу. Десны набухли, слюни ручьем. Капризничает. Спит очень чутко, ночью просыпается каждый час…
Я говорила и говорила. И про то, что Миша стал рисовать смешных животных и у нас теперь такая игра: отгадать, кто на рисунке. Что Сашуля поправился на целый килограмм и нарастил щечки. Что в магазине за углом дешевая цветная капуста, и если ее, отварную, измельчить блендером, то даже старший ребенок ест с удовольствием. А в еде он ужасный привереда. Плюс этот кризис пяти лет. То ему не так. Это не подходит. И спорит. И сопротивляется…
Подруга слушала и не перебивала. А потом, дождавшись паузы в моем монологе, повторила вопрос:
— Ясно. И все же, как дела – у тебя?