Какой образ вы себе представили, прочитав «Катька-Синявка»? Я бы сказала, что это выпивоха Катерина преклонного возраста, скатившаяся на дно жизни.
Но в нашем детском деревенском сообществе Катькой-Синявкой «добрые» дети прозвали девочку Катю — высокую, худую, со светлыми волосами. С «Синявкой» тоже все было просто и незамысловато: у неё были синие губы и лицо голубого оттенка, ноги, торчащие из-под коротких шорт, тоже не обычного детского цвета. У Катьки было больное сердце. Подробности нас не интересовали, но кажется, это было с рождения. Мы знали, что мама возила ее в Москву на операцию, операция не очень-то помогла, и надо было ехать ещё.
Синявку, мне кажется, я даже знаю, кто ее так прозвал, и о нем расскажу попозже, никогда не звали с нами играть — ни в казаки-разбойники, ни в знамя, ни в резиночку: она не могла быстро бегать, задыхалась и останавливалась с одышкой. Поэтому наше общение состояло в следующем: когда она через нашу улицу ходила к бабушке, которая жила на одной из соседних улиц, она останавливалась и степенно беседовала с детьми и с взрослыми. Надо сказать, что Катя была хорошей девочкой, спокойной и доброй. Сейчас я понимаю, что это прозвище ее сильно обижало.
Папа у Катьки был водителем какой-то большой машины типа самосвала, а потом он стал работать на своих новых жигулях. Он часто ходил по нашей улице довольный и пошатывающийся — выпивал. За что ему доставалось от Катькиной мамы, которая работала на двух или на трёх (или на пятнадцати) работах, но сил у неё хватало, чтобы кричать, строить всю семью и содержать в порядке: огород, дом, собаку, мужа, двух дочек. Да еще и в Москву с одной «кататься». Вторая дочка, старшая Ленка, побыстрее решила «свалить» из родного гнезда: выучилась на парикмахера, родила ребёнка и стала жить отдельно.
Папа Ленки и Кати умер нестарым, оставив недостроенный дом и новые жигули. «Сердце», говорили одни соседи. «Пьянка», — утверждали другие. Скорее всего, были правы и те, и другие. Ленку я больше и не видела. А что Катька-Синявка? А она больше не синявка, помогла, видимо, одна из московских операций. Катька теперь обычного здорового цвета, вполне симпатичная, гоняет на папкиных жигулях и радостно машет при встрече.
А были ли у вас обидные прозвища? Дожили ли они до взрослых лет или таки остались в детстве?