Комар

В. Шкловский однажды заявил, что женщины — это полезная плесень, вроде пенициллина. В данном заявлении единственное бесспорное слово — это "полезная". Да и то еще, как посмотреть. Не вижу необходимости убеждать кого-то в женской полезности, зато могу с полнейшей уверенностью утверждать, что женская способность мстить беспощадно, не считаясь с материальными или эмоциональными затратами, есть один из двигателей прогресса. Ну, в определенном смысле... Так вот, о гадах.

 

Тетенькина нетолерантность по отношению к шестиногим сравнима только с ее же нетолерантностью в отношении таксистов, работающих по принципу "Дорогу покажете?" Как и таксистов нового сервиса "Ди-ди" ("Да-да"? "Ду-Ду"?), тетеньке хочется прибить тапком любое шестиногое, имеющее несчастье оказаться от тетеньки на расстоянии замаха. Поэтому у комара, некстати залетевшего в тетенькину спальню, продолжительность жизни стремится к нулю. Ибо изощренную месть наглому интервенту никто не отменял.

 

Тетенька не пускает дело на самотек. Как истинный стратег и тактик, она немедленно мобилизует всех, не успевших спрятаться, включая собаку, вооружает каждого в соответствии с темпераментом, корпулентностью и активной жизненной позицией и берет на себя руководство боевыми действиями, поскольку руководить (неважно, чем именно) должен самый заинтересованный в результате. Подбадривая участников контр-террористической операции удалыми криками типа" Ну вон же он, куда ты смотришь? Да нет же, левее, левее...

 

Осторожно, лампа! Блиннн! Ну что ты творишь! По комару надо бить, а не размахивать руками! Иди теперь, убирай осколки, пока собака не порезалась", тетенька орлиным взором неотрывно следит за несчастным комаром. Но чисто механических мер ей не достаточно, она открывает запрещенную всеми на свете конвенциями химическую войну, разбрызгивая по комнате всевозможные жидкости разной степени вонючести. Войска чихают и матерятся, даже собака, а комар, издевательски пища, продолжает циркулировать под потолком. Тогда тетенька требует, чтобы кто-нибудь из бойцов принес себя в жертву и посидел тихо и спокойно, чтобы приманить комара.

 

В войсках зреет бунт — кормить гада собственной кровью никому не охота. Тетенька угрожает, что никто не ляжет спать, пока враг не будет повержен и размазан по обоям слоем толщиной в один микрон. На робкое замечание мужа, что, мол, ну сколько там крови выпьет такой маленький комар, тетенька с достоинством отвечает, что дело не в количестве, семейство и начальство пьют куда больше ее крови, она же не возражает.

 

Дело в принципе! Или я, заявляет тетенька, или он!

 

Вообще-то, она, замечает ребенок, кусаются и пьют кровь как раз самки... Тем более! — непонятно восклицает тетенька и с размаху шлепает ребенка по лбу свернутым в жгут полотенцем.

 

Вот, торжествующе сообщает тетенька, я его убила! Ни фига, сообщает ребенок, я жив! Зато комар сдох! — голосом Левитана сообщает тетенька. Войска ретируются на кухню праздновать победу, а комар тихонько пристраивается на шторе, дожидаясь своего часа и вознося молитвы старшему брату по разуму, графу Дракуле...