Младший сын уснул в коляске только на втором часу прогулки, перед этим хорошенько поистерив на улице и выворачиваясь червячком на моих руках. Старший вот-вот должен был вернуться из школы, я как раз ждала его у школьной калитки. Ждала, перебирая в голове предстоящие дела - из списка, который начинает пополняться пунктами сразу со звонком будильника, а то и снится всю ночь.
Разморозился фарш, не забыть налепить котлеты. Повторить со старшим таблицу умножения — он стал ее забывать. Забрать из химчистки шторы. В выходные у сына соревнования по дзюдо — надо выстирать и погладить форму. Младшего записать к доктору, заранее сдав анализ крови, — посмотреть, с какими последствиями он вышел из перенесенной ангины. А, точно, завтра еще и пригласили на детский день рождения, нужно успеть купить подарок имениннице. Как рекламная пауза в этом списке — бегущая строка: «Снова не остается времени на себя. Снова в пролете парикмахерская и маникюр. Снова такое земное и простое желание — «поспать лишний часик» — становится недосягаемой мечтой.
Сын из школы никак не выходил, и я залезла в телефон — хоть на минутку окунуться во что-то еще, кроме семейных забот. А там — главная новость: Наоми Кэмпбелл, всемирно известная красавица-модель, наконец, в свои 50 лет стала мамой.
Наверное, кто-то, узнав об этом событии, подумал: «Молодец!» и «Вот это да!». Я, конечно, тоже так подумала, но позже, когда новость какое-то время пожила во мне. А первой реакцией был… шок.
Нет, не возрастом молодой мамы я была шокирована! Просто, понимаете, если в 14 лет я была уверена, что 25 – это старость, то в свои 33 года, с двумя детьми на руках, я надеюсь, что именно в 50 лет хорошенько отыграюсь и за не закрашенную седину, и за немодную куртку, и за «Осторожно, не упади!», и за «Конечно, пусть эта милая ящерица поживет у нас!», и за пустую банку с защитным кремом, без которого на моем лице появляются пигментные пятна…
Мои будущие 50 лет — это тот самый свет в конце родительского туннеля, к которому я упрямо иду: то валясь с ног от недосыпа, то спотыкаясь от усталости, то с тряпкой, то с ворохом влажных салфеток, то с наполненными продуктами неподъемными сумками, то с лыжами, которые требуют купить в школу на урок физкультуры, то с шлепанцами, которые постоянно забываются, теряются, «куда-то деваются», а плавание у сына — трижды в неделю…
«Потерпи до пятидесяти», — говорю себе всякий раз, когда силы на исходе.
«Конечно, потерплю», — послушно себе же отвечаю.
В 50 лет я планирую много путешествовать.
В 50 лет я пересмотрю все лучшие фильмы и перечитаю все лучшие книги.
В 50 лет моя жизнь потечет в таком размеренном темпе, что я перестану спешить и опаздывать по маршруту поликлиника-садик-канцелярский магазин-банк-продуктовый-спортивная школа-экскурсия-библиотека-«кал принимаем с 8 до 10».
В 50 лет носки перестанут пропадать, скатерть в доме всегда будет чистой, а самое красное и вкусное яблоко достанется, наконец, мне вместо: «Мама, оно кислое и невкусное, доешь?».
В 50 лет я буду идти, например, из ресторана на шейпинг: медленно-медленно, скорее всего, даже напевая, по дороге останавливаясь то под цветущей сиренью, то на фоне красивого здания — и делать селфи. В 50 лет у меня будет столько свободного времени, что я заведу инстаграм. И просто достану подписчиков постами и фотографиями, на которых буду выглядеть ухоженно и «в тренде».
В 50 лет я, может быть, даже начну грустить, что меня больше не беспокоят недоеденная каша, переполненные памперсы, ошибки в диктантах, промокшие ботики, аллергия неизвестного происхождения, слишком высокие и небезопасные лестницы на детских площадках…
…Наконец, появился мой первоклассник. Он нес мне венок из одуванчиков и нарисованный портрет, подписанный: «Моя мама». На портрете у меня были длинные ресницы, аккуратно уложенные волосы и улыбка от уха до уха. Никаких пигментных пятен, незакрашенной седины и потрескавшихся губ. А глаза — такие огромные и такие голубые, как будто их владелица не то что прекрасно высыпается — счастлива каждую минуту.
«Наоми, сколько же хорошего тебя ждет», — поймала я себя на мысли, когда уже дома вставляла портрет в рамку. И вдруг представила, как где-то на другом конце планеты пятидесятилетняя женщина впервые смотрит на свою новорожденную дочь, сладко спящую в кроватке. Целует ее крошечные пальчики. Буквально боится дышать, чтобы не разбудить. Не может поверить, что такое чудо, наконец, с ней случилось. Шок от прочитанной днем новости ушел. Я радовалась за Наоми, словно мы были близкими подругами. И продолжила радоваться даже тогда, когда вспомнила про размороженный фарш и не сделанные котлеты. Лепила себе котлеты в час ночи и… радовалась за Наоми.